Промежуточный тип

Летом 1904 г была осознана необходимость в быстроходной вспомогательной эскадренной единице, со­зданной с учетом боевого опыта и тенденций мирового военного кораблестроения. Еще только разгорался пожар войны на Даль­нем Востоке, когда в МТК началась разработка тактико-технических элементов будущего эска­дренного крейсера…

В декабре 1904 г. в МТК для выявления перспективных ха­рактеристик будущего крейсера (размерений, водоизмещения, вооружения, защиты, мощ­ности механизмов и скорости хода), а также их наиболее оптимального соотношения был разработан эскизный проект башенного крейсера в 14 000 т. Работа велась под руководст­вом И.Г.Бубнова (заведующего чертежной МТК) и Д.В.Скворцова (главного корабельно­го инженера Петербургского военного порта).

Международный конкурс на лучший проект нового броненосного крейсера был объявлен в июле 1904 г., когда война с Японией была в самом разгаре, однако это не очень повлия­ло на процесс проектирования. Поступившие проекты были рассмотрены в МТК в январе-марте 1905 г. В лидеры кон­курса, а также в разряд его наиболее вероятного победителя, быстро выдвинулась британ­ская компания «Виккерс». Эта фирма уже долгое время неутомимо добивалась располо­жения русского Морского министерства через своего ведущего руководителя, хорошо из­вестного в кругах оружейных фабрикантов Базиля Захарова.

31 мая 1905 г., всего через две недели после Цусимы, между русским Морским минис­терством и британской компанией «Виккерс» был подписан контракт на строительство броненосного крейсера. Согласно этому документу утверждались предварительные чер­тежи и спецификации, а подробную рабочую документацию фирма обязывалась предста­вить через семь месяцев. Срок полной готовности крейсера, начиная с 1 июля 1905 г. (н.с.), определялся в 20 месяцев, стоимость заказа составляла 1500 тыс. ф.ст., в том числе корпус с броней 799,5 тыс. ф.ст.

Проект, одержавший верх в конкурсе, на первой стадии проек­тирования представлял собой корабль в 13 500 т водоизмещением, со скоростью 21 уз и вооружением из четырех 10″ и 12 8″ орудий (все в двухорудийных башнях), а также про­тивоминной батареей из 20 76-мм пушек. Его нормальный и полный запас угля составля­ли соответственно 1080 и 2200 т. Этот проект был принят МТК за основу, после чего на­ступала стадия разработки детального проекта.

1 августа 1905 г. подробный проект (чертежи и спецификации корабля) поступил в Морское министерство. Рассмотрение его затянулось до октября — целых два месяца в МТК продолжались обстоятельные дискуссии вокруг конструкции первого отечествен­ного пост-цусимского тяжелого корабля.

Но в октябре 1905 г. адмирал Дубасов, основываясь на обрывочных сведениях, поступающих из Англии, и все более обобщающемся опыте прошедшей войны, потребовал усиления вооружения крейсера и оснощения его турбинами. Отказать генерал-адъютанту свиты царя и его доверен­ному советнику было сложно. К исходу 1905 года, главным корабельным инженером «Виккерс» Г.Г. Оуэнсом (позднее он изменил имя на Оуэнс-Тэрстон), на рассмотрение МТК был представлен новый проект с усиленным вооружением в виде 4 305мм/45 орудий, но уже через месяц МТК потребовал оснащение крейсера новейшими 305-мм 50-калиберными орудиями, ценой этого стал промежуточный калибр.

Образ нового корабля еще формировался на чертежных досках, а руководство Виккерса пошло на рискованный шаг:

 еще до заключения контракта, 9 августа 1905 г. на стапеле компании «Виккерс» в Барроу-ин-Фернесс был установлен первый стальной лист киля.

И для того, чтобы ускорить заключение контракта, в Россию отправился лично Захаров. В России он провел ряд встреч и сумел получить одобрение адмирала Дубасова, но окончательно дело решила аудиенция у Николая II, во время которой Базиль подарил императору заводную модель будущего «броненосного крейсера» для русского флота с двигателем на базе граммофонной пружины, дополненную устройством, выпускающим дым из труб. По воспоминаниям придворных, император и фактиче­ский владелец компании «Виккерс» полчаса «аки дети малые» рассматри­вали различные эволюции, выполняемые устройствами корабля – игрушка резво ворочала башни, вращала винты и пускала дым на всю комнату. Аудиенция кончилась тем, что впечат­лённый моделью Николай II распорядился заключить контракт на постройку крейсера, получившего по царскому выбору имя «Рюрик»; также государь выразил желание о постройке еще двух крейсеров этого типа на российских верфях (впоследствии «Пересвет» и «Ослябя», отчего вся серия в русском флоте получила название «Богатырской»).

Как уже говорилось выше, постройка головного крейсера началась задолго до подписания официаль­ного контракта — настолько острой была потребность в новых тяжелых кораблях для обескровленного Цусимой русского флота. 9 августа 1905 г. на стапеле компании «Виккерс» в Барроу-ин-Фернесс был установлен первый стальной лист киля, а к моменту под­писания контракта в феврале 1906 г. общий вес выставленных корпусных конструкций до­стигал внушительной цифры 2600 т. Работу контролировала группа русских инженеров под общим руководством К.А.Теннисона, который свободно говорил по-английски.

Спуск корабля состоялся 23 ноября 1906 года. В состав флота он вступил в сентябре 1909 года. Корабли отечественной постройки вошли в состав флота лишь летом 1911 года.

С началом Великой войны вся триада первых турбинных крейсеров образовала первую бригаду крейсеров и первоначально базировалась на Либаву, перед ее оставлением перешла в Рижский залив, где вплоть до Октябрьской Революции совместно с 1 и 3 (устаревшие ЭБРы) бригадами ЛК парировала любые попытки германского флота прорваться в залив. Дальше были Гельсингфорс и Кронштадт.

Самым несчастливым оказался «Пересвет»: в сентябре 1919 при обстреле Кронштадта кораблями британского флота крейсер получил попадание (вероятнее всего с «Эребуса») в район носовой башни ГК, произошла детонация погребов. От полной гибели и опрокидывания корабль спасли малые глубины.

«Рюрик» и «Ослябя» достаточно благополучно пережили гражданскую и стали одними из первых кораблей, спешно введенных в строй.

В 20-м Кронштадт был буквально забит мертвыми кораблями. Многих уже, залатав по минимуму, подняли с грунта, но все эти исполины – как наши, так и германские – имели различной тяжести повреждения и не могли быть быстро введены в строй. На этом фоне два уцелевших промежуточника (был еще «купец», но с ним работы было больше – он пришел на следующий год, в сопровождении четырех отремонтированных подводных крейсеров, в девичестве U №139, 140, 141 и 142) смотрелись довольно не плохо, вот их спешно и вводили в строй, причем не меньшее внимание, чем железу, уделялось и людям. Корабли мало того готовились к столкновению с норвежскими ВМС, не исключались провокации и от английского флота. По готовности оба систершипа вышли на Север. Операция проводилась со всей возможной секретностью, дабы исключить возможность усиления обычного состава сил английской эскадры, проводящей охрану английских и норвежских промысловых судов. Поэтому, когда в утренней дымке англичане увидели приближающиеся 18-узловым ходом корабли под флагом ВМФ Российской Советской Республики, для них это было сюрпризом – пренеприятнейшим, надо отметить, сюрпризом. Англичане поспешили отойти о границы советских тервод, а вот норвежцы, советскую власть не признававшие и границы игнорировавшие, не успели.

Но им повезло: перед командиром отряда не стояла задача начинать полномасштабные боевые действия, ибо сейчас сила на нашей стороне, а завтра прибегут большие парни с британских островов и что дальше? Нет, работать надо было мягко. «Положив два чемодана» по курсу ББО Eidsvold, «Рюрик» и следующий в его кильватере «Ослябя», описав дугу, стали выдавливать норвежцев за пределы тервод, нагло, тихо без обмена сигналами, не спуская с прицелов — МЫ У СЕБЯ ДОМА, а ВЫ?

Северяне не забыли этого и потому, когда сначала заработал Кольский судоремонтный, а вслед за ним и Северо-Двинский судостроительный, кто пришел на них работать – вчерашние рыбаря, промежуточники были для них любимой игрушкой и даже когда впоследствии силы советского флота выросли на севере до небывалых величин, к двум старым крейсерам сохранилось все то же трепетное отношение. Их холили, лелеяли, проводили ремонты и незначительные модернизации по схеме, что ранее была отработана на их несчастливом брате, оставшемся на Балтике; они обзавелись треногими мачтами, снятыми с немецких дредноутов, и много­численными КДП:

Как только в башенном цеху СДСС начали выпускать новые 130-мм спаренные установки Б-2ЛМ (хай останется историческое название) – они их получили, когда заводские инженеры предложили весьма остроумный способ их установки:

Новый грот, катапульта появились самыми последними в 34-35 годах и в целом копировали аналоги с новейших тяжелых крейсеров, один из которых строился на СДССЗ.

Север мог предложить многое в вопросах, касающихся корпусов и настройки, профилактики имеющейся СУ, но вот котлов… Новых котлов тогда на севере не было, когда же они появились, тогда стало не до двух стариков, что в 42 году должны были покинуть флот. Не срослось, война отодвинула сроки.

В ходе ВОВ участвовали в сопровождении северных конвоев, поддержке сухопутных войск. Но вершиной их карьеры стало участие в уничтожении германского тяжелого крейсера «Адмирал Шеер».

Но первую скрипку тут сыграл бывший «Пересвет», окончательно разоруженный в 1922 году. К тому моменту крейсер представлял собой «чемодан без ручки» – и восстанавливать не хочется и в мартен отправлять жалко; в конечном итоге корабль закрепили за министерством военного судостроения и, переименовав в ОС-14, начали перестраивать. В течении 15 лет на нем испыты­вались и налаживались многие орудийные системы, впоследствии принятые флотом. В 33-м на нем смонтировали экспериментальную одноорудийную установку МП-10 с 406 мм орудием О-37.

Лето 1942 застало ОС-14 у Диксона, где он и встретил германского авантюриста. Опытная завод­ская команда уверенно накрыла немца, после чего «Шеер» предпочел прервать поход, но это ему не помогло: навстречу из Мурманска и Архангельска уже выходили корабли Северного флота, после обнаружения рейдера авиацией часы его были сочтены.

«Рюрик»: Вик 9.8.1905/4.11.1906/7.1909 – искл. 1955
«Пересвет»: Адм 4.5.1905/28.10.1905/8.2.1911 – сел на грунт в кронштадтской ВМБ 8.9.1919, в результате взрыва боезапаса. С 10.1926 – ОС-14, с 11.1942 г. ОС «Диксон», потоплен при испытании атомного оружия.
«Ослябя»: Адм .8.1905/2.8.1907/30.11.1911 – искл. 1955

16 933/17 880 т, 161,2×22,9×8,7 м. ПТ-4, 31 ПК, 41 000 л.с. = 25,5 уз. 3085 т уг,+710 т нефти. Броня: пояс до 152 мм, казематы 76 мм, башни ГК и их барбеты до 203 мм, рубка до 203 мм, броневая палуба до 37,5 мм, нижняя броневая палуба до 25 мм. Эк. 950 чел. 4 – 305 мм/50, 28 – 120 мм/50, 8 пул., 2 ТА 450 мм подв.

«Рюрик» и «Ослябя» в 1937 переклассифицированы в тяжелые крейсера.

ТТХ  ТКР «Рюрик»/«Ослябя» по состоянию на 1942 год:

17 933/18 880 т, 161,2×22,9×8,7 м. ПТ-4, 31 ПК, 41 000 л.с. = 24,5 уз. 3500 т нефти. Броня: пояс до 152 мм, казематы 76 мм, башни ГК и их барбеты до 203 мм, рубка до 203 мм, броневая палуба до 37,5 мм, нижняя броневая палуба до 25 мм. Эк. 950 чел. 4 – 305 мм/50, 8 – 130 мм/50 (4 Б-2ЛМ), 6 — 76 мм АУ 34-К, 8 спаренных 40 мм установок В-11.

ОС-14. По состоянию на 09.1942 г.:

17 933/19 880 т, 161,2×22,9×8,7 м. ПТ-4, 31 ПК, 41 000 л.с. = 25,5 уз. 3500 т нефти. Броня: пояс до 152 мм, казематы 76 мм, башни ГК и их барбеты до 203 мм, рубка до 203 мм, броневая палуба до 37,5 мм, нижняя броневая палуба до 25 мм. Эк. 950 чел. 1 – 406 мм/50, 1х3 152 мм МК-5, 8 – 130 мм/50 (4 ОУСАУ Бофорс), 6х2 – 100 мм АУ МК-14, 1х4 40-мм установок 47-К, 2х2 40-мм В-11.

Вымпел ОС-14

P.S.  ТТХ делать лень, но в целом почти то же, что и у реала.

Хто к нам с А.коофициентом придет, тот по нему и получит!

Вообщем Наш ответ Чемберлену