Линейный корабль «Фрунзе»

Заложенный 3 июня 1909 года и вступивший в строй 4 декабря 1914 года четвертый российский дредноут «Полтава» оказался кораблем сложной и несчастливой судьбы. В годы первой мировой войны участия в боевых действиях он практически не принимал, проведя большую часть этого периода в Гельсингфорсе. После знаменитого Ледового похода в апреле 1918 года линкор «Полтава» участвовал в обороне форта Ино, а в октябре того же года отправлен на долговременное хранение к стенке Адмиралтейского завода в Петрограде.

24 ноября 1919 года по недосмотру вахтенных в носовом котельном отделении уровень трюмной воды со слоем нефти достиг зольников единственного работавшего на корабле котла, от чего возник пожар, длившийся 15 ч. Из-за значительных повреждений, самым серьезным из которых было полное выгорание центрального артиллерийского поста, восстановление корабля в условиях разрухи начала 20-х годов командование Морских сил РККА сочло нецелесообразным. Линкор решили разоружить и передать в ведение Морского научно-технического комитета (НТК), а механизмы, оборудование, трубопроводы, кабель и тому подобное использовать для восстановления и ремонта трех других однотипных линкоров. По постановлению Совета Труда и Обороны (СТО) от 2 сентября 1924 года с корабля снимались остатки артиллерийского вооружения.

Учитывая состояние корабля (отсутствие на нем артиллерии). Оперативное управление штаба РККФ предложило переоборудовать «Полтаву», как и недостроенный линейный крейсер «Измаил», по примеру флотов других стран, в авианосец. НТК выполнил проработки, показавшие, что переоборудованная «Полтава» сможет обеспечить базирование пятидесяти самолетов. Однако состояние экономики и промышленности страны не позволило реализовать эту прогрессивную идею.

Весной 1925 года в рамках подготовки первых советских программ военного судостроения встал вопрос о восстановлении и вводе в строй всех четырех балтийских линкоров. Поскольку линкор «Полтава» в отличие от других линкоров был не только поврежден пожаром и разоружен, но и начал, по существу, демонтироваться, для его восстановления требовалось принятие специальных решений. Первое из них состоялось во время «большого» похода Морских сил Балтийского моря в июне 1925 года под флагом Председателя Реввоенсовета СССР (РВСС) наркома по военным и морским делам М.В.Фрунзе. В том же месяце врид начальника Морских сил (НМС) РККА представил Председателю РВСС доклад с конкретными предложениями по восстановлению «Полтавы», после чего работы начались.

За полгода на восстановление линкора, получившего 7 января 1926 года новое наименование «Фрунзе». Балтийский завод затратил 200 (по другим данным – 300) тыс. рублей. В этих работах участвовало 356 рабочих. Однако к середине февраля 1926 года полученный заводом кредит иссяк, а 26 февраля Морская комиссия РВСС под председательством заместителя наркомвоенмора И. С. Уншлихта из-за нехватки средств признала невозможным восстановление линкора «Фрунзе» в течение ближайших двух лет.

26 ноября 1926 года СТО СССР утвердил шестилетнюю «Программу строительства морских сил РККА», которой, в частности, предусматривалось восстановление «Фрунзе» по второй очереди программы: на 1927/28-1931/32 операционные годы.

Восстановление корабля в то время связывалось и с его модернизацией. Модернизация линкоров типа «Севастополь» в середине 20-х годов стала предметом оживленной дискуссии среди военно-морских специалистов, которые, были весьма озабочены тем, что эти корабли не только морально устарели, но и изначально обладали рядом серьезных недостатков.

Этой проблеме было посвящено «Особое совещание», созванное в НТК 10 марта 1927 года НМС Р. А. Муклевичем. Основной доклад на нем сделал В. П. Римский-Корсаков, один из наиболее авторитетных специалистов того времени. Он отметил, что наши линкоры строились исходя из опыта русско-японской войны и в наибольшей степени воплотили в себе идеи, являвшиеся следствием Цусимы.

Так. по мнению докладчика, почти сплошное бронирование бортов защищало линкоры от фугасных снарядов, но было совершенно недостаточным против снарядов бронебойных. Бортовая броня (225 мм) пробивалась ими [1] со всех дистанций до 130 кб, то есть до предельной дальности стрельбы 305-мм орудий главного калибра самих линкоров; любое попадание в крыши башен (76 мм) и их неподвижную броню (75-150 мм) могло вывести башню из строя или вызвать взрыв погреба. Совершенно неудовлетворительно было и горизонтальное бронирование палубы (37,5 + 25 мм).

В. П. Римский-Корсаков делал вывод о необходимости, с одной стороны, усиления горизонтального бронирования одной из палуб до 75 мм, а с другой – увеличения дальности стрельбы орудий главного калибра. Последнее могло быть, по его мнению, достигнуто прежде всего за счет использования облегченных (около 370 кг) 305-мм снарядов со специальными баллистическими колпачками, что позволяло повысить дальность стрельбы до 175 кб (у считавшихся вероятными противниками английских линкоров с 381-мм орудиями она оценивалась в 150 кб).

Вторым, более сложным путем повышения дальности стрельбы (теоретически до 162 кб обычным снарядом и до 240 кб облегченным) являлось увеличение угла возвышения орудий главного калибра с 25 до 45°, что требовало модернизации башен (осуществленной впоследствии лишь на линкоре «Парижская коммуна», где удалось достигнуть дальности стрельбы модернизированным снарядом 190 кб). Реализация этих мероприятий должна была сопровождаться повышением в 1,5-2 раза скорострельности главного калибра, применением новых дальномеров с увеличением высоты их установки, а также внедрением новых приборов управления огнем. Обязательным считалось также оснащение линкоров двумя гидросамолетами-корректировщиками.

Большие нарекания вызывала и противоминная артиллерия: казематные 120-мм орудия с дальностью стрельбы до 75 кб считались уже малоэффективными при отражении торпедных атак эсминцев, к тому же из-за их низкого расположения наводчики не видели на таких дистанциях своих целей; кроме того, носовые орудия заливались даже на небольшом волнении. Поэтому В. П. Римский-Корсаков предлагал заменить всю казематную артиллерию спаренными 100-мм башнями. Требовалось и усиление зенитной артиллерии, однако все это носило характер пожеланий, так как нужных артиллерийских систем в наличии не было.

Как о деле решенном и первоочередном на совещании говорилось о переводе котлов со смешанного на нефтяное отопление. При этом, однако, вследствие ликвидации угольных ям усугублялась слабость бортовой противоминной защиты, которая считалась совершенно недостаточной из-за весьма малого (около 3 м) отстояния продольной переборки от борта. Выходом из положения могла стать установка булей, но она приводила к нежелательному снижению скорости хода на 1-2 узла.

Для повышения мореходности кораблей требовалась также установка носовой наделки в надводной части, предотвращавшей запивание палубы на волнении. Кроме того необходимо было внедрить противохимическую защиту, обновить прожекторное устройство, средства радиосвязи и многое другое.

Реализация всех этих мероприятий потребовала бы затрат более 40 млн. рублей на каждый линкор, а получение таких средств считалось в то время маловероятным. Поэтому Р. А. Муклевич поручил НТК проработать как максимальный, так и минимально необходимый варианты модернизации с обязательным переходом на нефтяное отопление котлов и сохранением скорости хода не ниже 22 узлов.

5 августа 1927 года РВСС постановил ремонт и модернизацию линкоров начать с восстановления линкора «Фрунзе». На это по смете требовалось затратить 36,4 млн. рублей (из них по корпусу – 13,4, по артиллерии – 11,4, по механизмам – 7,3). Однако уже через месяц выяснилось, что на «Фрунзе» нельзя выделить и трети этой суммы. Новые подсчеты затрат на ремонт корабля, уже без модернизации, но с переводом котлов на нефтяное отопление, показали, что необходимо 10,6 млн. рублей.

В начале 1928 года вопросами модернизации всех линкоров занималась специальная комиссия. По ее докладу начальник Морских сил Р. А. Муклевич 25 февраля 1928 года согласовал стоимость восстановления и модернизации линкора «Фрунзе» в сумме не более 25 млн. рублей, а 11 мая РВСС разрешил приступить к подготовительным работам по его ремонту. Планом заказов Морских сил РККА на 1928-1929 операционные годы на это выделялся 1 млн. рублей.

«Фрунзе» предполагалось восстановить с так называемой «малой модернизацией» по типу планировавшейся на линкоре «Октябрьская революция». Вместо прежних 25 котлов корабль получал 12 новых, более мощных, из числа изготовленных для линейных крейсеров типа «Измаил». Только эта замена с учетом стоимости новых котлов и реализации старых должна была обойтись в 3,2 млн. рублей.

23 июля 1928 года ходатайство РВСС перед СТО о выдаче заказа на восстановление линкора «Фрунзе» было поддержано Председателем Высшего Совета Народного Хозяйства (ВСНХ) В. В. Куйбышевым. Тем не менее, при очередной корректировке шестилетней программы 1926 года СТО своим решением от 17 декабря 1928 года исключил из нее работы по «Фрунзе», а высвободившиеся средства направил на строительство новых кораблей. К этому времени на восстановление «Фрунзе» было истрачено около 0,5 млн. рублей.

После перехода линкора «Парижская коммуна» на Черное море Морские силы Балтийского моря остались всего с двумя линкорами и начался второй этап борьбы за восстановление «Фрунзе». Уже 31 января 1930 года техническое управление Управления Военно-Морских Сил (УВМС) выступило с предложением о вводе его в строй в виде плавучей батареи: с прежним вооружением, но с уменьшенным числом старых котлов и со скоростью хода 12 узлов.

Вскоре возникла идея о существенном изменении первоначального проекта. В январе-феврале 1930 года в опытовом бассейне проводились исследования влияния на скорость хода и другие качества корабля снятия с него одной или двух башен главного калибра. Затем снова склонились к вводу корабля в строй по первоначальному проекту. К концу марта 1930 года была составлена еще одна смета затрат по восстановлению «Фрунзе» (на 19,5 млн. рублей) с модернизацией по типу линкора «Марат», то есть с переводом старых котлов на нефтяное топливо, уменьшением их количества с 25 до 22, переделкой мачт и носовой надстройки.

18 июля 1930 года начальник Учебно-строевого управления Морских сил РККА М.А.Петров представил своему руководству «Справку о необходимости достройки линкора “Фрунзе”», в которой, в частности, значилось:

«Линейный корабль является мощным средством для поддержки действий легких сил и придания им боевой и оперативной устойчивости… Постановлением РВСС от 5 июля 1927 г. указано иметь три линкора в строю. В этом году один линкор переведен на Черное море… Из двух оставшихся – “Октябрьская революция” в ближайшие годы потребует капремонта. И не три, а один “Марат” останется в строю… Могут быть случаи, что и этот линкор окажется небоеспособным в нужный момент… На днях линкор “Октябрьская революция” потерял основной руль. Восстановление потребует нескольких месяцев и в данный момент [2] мы не имеем в строю на Балтийском море ни одного линкора».

Кстати, руль для ремонта «Октябрьской революции» был снят с «Фрунзе».

Этот призыв наконец возымел действие: 7 октября 1930 года НМС Р. А. Муклевич подписал приказ о представлении ему к 15 октября предварительных расчетов и технического задания на восстановление линкора «Фрунзе» в трех вариантах:

• как плавбатареи, вводимой в строй в минимальные сроки и с наименьшими затратами;
• как плавбатареи с постепенной достройкой (ежегодно зимой) в виде линкора по типу «Марата»;
• переделка в линейный крейсер со скоростью хода 27 узлов.

Для рассмотрения этих вопросов была создана специальная комиссия, возглавляемая председателем НТК, которая пришла к следующим выводам.

По первому варианту корабль может быть восстановлен с 16 старыми котлами в 4 котельных отделениях, что обеспечит ему скорость хода 14 узлов. При этом все 4 башни главного калибра модернизируются с увеличением угла возвышения стволов и повышением скорострельности до двух выстрелов в минуту. Противоминный калибр восстанавливается в прежней численности – 16 стволов 120- или 102-мм. Полная стоимость работ (14 млн. рублей) может быть снижена за счет использования башен с затонувшего в Севастополе в 1916 году линкора «Императрица Мария». Корабль можно передать флоту к 1 мая 1932 года. Предлагался также вариант плавбатареи с дизелями в качестве главных двигателей (стоимость – около 20 млн. рублей).

По второму варианту корабль восстанавливается в два периода. Первый – к 1 мая 1932 года с введением в строй двух башен главного калибра и половины машинно-котельной установки (стоимость – 11,7 млн. рублей). Второй период – полное восстановление по типу «Марата» – требовал еще шесть месяцев и не менее 7,4 млн. рублей.

По третьему варианту корабль восстанавливается согласно эскизу НТК с новыми турбинами, получаемыми зимой 1932/1933 года по импорту. Срок готовности – к концу кампании 1933 года, стоимость – 24 млн. рублей.

В конце октября 1930 года результаты работы комиссии были доложены на совещании высшего командного состава. По предложению командования Морских сил Балтийского моря, совещание рекомендовало для реализации второй вариант, хотя НТК считал наиболее интересным третий.

В декабре 1930 года стало известно, что вследствие резкого сокращения ассигнований на флот работы на «Фрунзе» в 1931 году не смогут быть даже начаты. Поэтому 12 января 1931 года начальник Морских сил Р. А. Муклевич обратился к наркомвоенмору К. Е. Ворошилову с просьбой разрешить использование оборудования линкора «Фрунзе» для других кораблей и в качестве мобилизационного запаса, а корпус сдать на слом. Нарком вынес решение:

«…пока воздержаться».

На вторичный запрос Р. А. Муклевича от 22 марта об определении дальнейшей судьбы этого линкора К. Е. Ворошилов снова ответил:

«…пусть пока постоит».

Между тем на «Фрунзе» шел демонтаж двух средних башен, которые должны были использоваться в системе береговой обороны Дальнего Востока.

В апреле 1931 года председатель Ленинградской комиссии по наблюдению за постройкой кораблей (Ленкомнаб) Б. Е. Алякрицкий предложил перестроить «Фрунзе» в трехбашенный 27-узловый линейный крейсер по эскизу, выполненному им совместно с корабельным инженером С. Н. Благовещенским. Предусматривалось сохранить на прежних местах носовую (№1) и кормовую (№4) башни (с усилением бронирования их крыш с 75 до 125 мм), а вторая башня (с линкора «Императрица Мария») перемещалась в нос и устанавливалась с превышением над носовой.

Казематную 120-мм артиллерию предлагалось заменить на 130-мм и разместить в два яруса в средней части корабля: взамен шести 76-мм зенитных орудий Лендера планировалось установить такое же количество новых 100-мм и четыре 37-мм автомата. Предусматривалось разместить на корабле катапульту и ангар на два гидросамолета.

Предлагалось также усиление бронирования «в уязвимых местах», причем траверзов и труб подачи боезапаса главного калибра – с помощью железобетонных конструкций толщиной до 260-500 мм.

Для придания кораблю водоизмещением 26 000 тонн скорости хода 27 узлов предполагалось использование котлов и четырех главных турбозубчатых агрегатов мощностью по 22 000 л.с., аналогичных принятым в проекте 1 лидера эсминцев. Замена прежней машинно-котельной установки на более компактную позволила бы усилить бортовую подводную защиту путем установки второй продольной переборки.

Это предложение заинтересовало Р. А. Муклевича. который в июне 1931 года вновь представил наркому докладную записку по «Фрунзе», но уже иного содержания, в которой значилось:

«Линкор в ободранном виде стоит у завода без всякой перспективы, что очень жалко. Из него мог бы получиться хороший линейный крейсер с ходом 27 уз… В УВМС имеется разработанный проект переделки этого линкора… Стоимость по уточненным расчетам – 16 млн. руб., а не 22 млн. руб., как раньше заявляли заводы. Мое мнение – нужно немедленно приступить к достройке этого корабля. Лучшего для ближайших лет ничего не придумаем».

В итоге К. Е. Ворошилов согласился включить восстановление и модернизацию «Фрунзе» в представляемую им осенью 1931 года на рассмотрение Совнаркома «Программу строительства Морских сил РККА на 1932-1935 гг.». Рассмотрев ее 14 ноября, Совнарком постановил

«достройку линкора “Фрунзе” … отложить до 1933-1934 гг.».

Между тем к этому времени НТК уже имел проработки трех вариантов переделки линкора в линейный крейсер. Во всех вариантах с корабля снималась башня главного калибра №3, а башня №2 перемещалась в нос и устанавливалась с превышением над башней №1. Предусматривалось усиление бронирования, подводной защиты, а также зенитной артиллерии. Варианты различались в основном типом и мощностью главных механизмов и, соответственно, скоростями полного хода: от 23 до 30 узлов (в третьем варианте) при водоизмещении 26 000 тонн. Стоимость их реализации лежала в пределах от 17 до 26 млн. рублей.

В октябре 1931 года новый начальник Морских сил РККА В. М. Орлов предложил НТК разработать четвертый вариант со следующими элементами: вооружение – 9×305-мм, 16×130-мм, 8×100-мм, 6×37-мм орудий, скорость хода – 34-35 узлов при четырех новых турбинах крейсерского типа мощностью по 37 000 л.с. При разработке проекта предписывалось обратить особое внимание на достижение заданной скорости и обеспечение живучести по всем частям и в целом. Стоимость переоборудования определялась в 30 млн. рублей.

Подробные проработки показали невозможность достижения скорости свыше 30 узлов и получения стоимости переоборудования менее 50 млн. рублей. Поэтому уже 27 ноября 1931 года В. М. Орлов писал начальнику Технического управления А. К. Сивкову:

«…по восстановлению “Фрунзе” в качестве линейного крейсера проектировку вести в духе 3-го варианта. Если для увеличения скорости понадобиться снять еще одну башню главного калибра, пойти на это. Срок представления эскизного проекта – апрель 1932 г.»

А. К. Сивков отдал соответствующий приказ НТК и распорядился, чтобы ему дважды в месяц докладывали о ходе проектирования. В декабре 1931 года было решено, что общий (то есть технический) проект линейного крейсера должен быть закончен в четвертом квартале 1932 года.

В начале августа 1932 года заместитель начальника Морских сил И. М. Лудри представил эскизный проект переоборудования линкора «Фрунзе» в линейный крейсер водоизмещением 26 400 тонн со скоростью хода 30 узлов на утверждение РВСС. В сопроводительной записке к проекту, в частности, значилось:

«Обследование показывает практическую невозможность дальнейшего увеличения скорости, чему мешают обводы судна, спроектированного как линейный корабль,… снятие третьей башни увеличивает скорость всего на 0.5 уз».

Решение РВСС по «Фрунзе» было положительным, и в соответствии с ним специальная комиссия 29 сентября осмотрела корпус корабля у стенки Балтийского завода, найдя его состояние вполне удовлетворительным и даже лучшим, чем у линкоров, находящихся в строю. Отмечалось также, что оставшиеся на штатных местах две башни не имеют орудий, но в остальном находятся в исправном состоянии.

1 октября 1932 года начальник Управления кораблестроения (УК) УВМС выдал ЦКБС-1 заказ на разработку детального эскизного проекта перестройки линкора «Фрунзе» в линейный крейсер, но не в виде, представленном РВСС, а по варианту, разработанному только что образованным Научным институтом военного кораблестроения (НИВК) – с меньшей мощностью механизмов и скоростью хода 27 узлов вместо 30 узлов при водоизмещении 26 000 тонн.

Однако уже 10 октября этот заказ был переадресован в конструкторское бюро (КБ) Балтийского завода, во изменение ранее выданного заказа на тот же корабль, но с ходом 30 узлов.

Получив этот заказ, КБ Балтийского завода тем не менее продолжало работы и по 30-узловому кораблю. Прорабатывался, в частности, вариант улучшения ходкости корабля путем удлинения корпуса до 210 м за счет вставки в среднюю часть. Соответствующий чертеж для изготовления модели и проведения испытаний в опытовом бассейне КБ завода передало в НИВК 1 ноября 1932 года.

По расчетам КБ предлагаемое им изменение обводов позволило бы при водоизмещении 35 000 тонн и осадке 9.0 метров достичь скорости 30.5 узлов при мощности на валах 135 000 л.с.. Однако исследования НИВК опровергли эти расчеты. 10 апреля 1933 года институт сообщил УК, что для достижения 30 узлов удлиненному кораблю потребуется мощность не менее 184 000 л.с. и высказался против этого варианта, как не дающего никакого выигрыша.

Основным оставался вариант с 27-узловой скоростью хода. Для его реализации, как и в эскизе Ленкомнаба, предлагалось использовать четыре ГТЗА мощностью по 22 000 л.с. типа устанавливаемых на лидерах проекта 1 и дополнительную дизель-электрической установку мощностью 12 000 л.с. (она же – установка экономического хода). Это требовало, естественно, полной перекомпоновки корабля в районе расположения механической установки, зато появлялась возможность существенно улучшить бортовую подводную защиту.

В другом варианте, видимо, не без влияния германского опыта, предполагалось, помимо четырех ГТЗА. использовать восемь дизелей мощностью по 3000 л.с., аналогичных разрабатываемым для подводной лодки IV серии (типа «Правда»),

НИВК счел оба этот варианта неудовлетворительными, сомневаясь в достижении скорости хода 27 узлов и не надеясь на поставку дизелей нужной мощности. При использовании же одной только котлотурбинной установки мощностью 88 000 л.с. скорость корабля оценивалась в 25-26 узлов, причем при водоизмещении не более 25 000 тонн.

К марту 1933 года КБ Балтийского завода разработало эскизный проект линейного крейсера водоизмещением 27 000 тонн в вариантах «А» и «Б», различающихся механическими установками и составом зенитного вооружения. Как и варианте Ленкомнаба, с корабля убирались носовые и кормовые казематы, а их артиллерия устанавливалась вторым ярусом над средними казематами, прикрытыми сверху 37,5-мм броней: калибр орудий увеличивался до 130 мм. Подобное расположение противоминной артиллерии должно было улучшить условия ее использования, особенно на волнении. Бронирование по сравнению с исходным проектом практически не изменялось. Как и в других вариантах, на корабле предусматривалось размещение трех гидросамолетов с катапультой и ангаром.

После довольно длительной переписки и работы различных комиссий НМС В. М. Орлов 1 апреля 1933 года подписал решение по докладам НИВКа, Ленкомнаба и Балтийского завода, которым предусматривалась разработка к 1 мая 1933 года нового эскиза корабля, отличающегося от предыдущих наличием восьми 100-мм зенитных орудий, шести 45-мм автоматов (в трех башенных установках), усиленным бронированием (крыши башен главного калибра – до 152 мм, средняя палуба – 75 мм). Для достижения скорости хода 27 узлов, которая считалась минимально допустимой, рекомендовалось применить ГТЗА, аналогичные установленным на итальянских крейсерах типа «Raimondo Montecuccoli». Проработка НИВКа подтвердила такую возможность: при мощности 120 000 л.с. корабль мог бы развить скорость не менее 27 узлов, поставка подобных турбин из Италии считалась в то время вполне возможной. Дело, казалось бы, вставало на реальную основу.

Однако уже 10 апреля 1933 года И. М. Лудри обратился к В. М. Орлову со служебной запиской, в которой, в частности, говорилось:

«В связи с предстоящим рассмотрением проекта переделки линкора “Фрунзе” на РВСС считаю необходимым доложить свои соображения по этому вопросу… “Фрунзе” намечено переделать в броненосный крейсер с ходом 27 уз за счет снятия одной башни главного калибра, вместо 12 120-мм намечены 16 130-мм и 8 100-мм зенитных. В остальном модернизация будет мало отличаться от той, которую проводят на остальных линкорах… Ориентировочная стоимость около 55 млн. руб. Крупнейшими недостатками этого корабля остаются недостаточная дальность главного калибра (около 130 кб) и слабое бронирование… Таким образом, мы получим корабль, который не будет линкором (слаба артиллерия) и не будет крейсером (мала скорость)… К моменту вступления “Фрунзе” в строй в 1936 году на Балтийском море не будет крейсеров и, по-видимому, будет еще весьма ограниченное количество быстроходных эсминцев (для охраны «Фрунзе” сторожевые корабли с их скоростью 25 уз – не годятся). Поэтому боевое использование его будет иметь серьезные затруднения… Фактически речь идет о постройке нового крейсера, в старом корпусе… Восстановление “Фрунзе” может быть осуществлено только за счет сокращения объема и темпа роста нового судостроения. Разумеется… “Фрунзе” будет в Морских силах не лишним. Но вопрос стоит так – нужно ли в данное время силы, средства и энергию направлять по этому пути. Я считаю, что – нет. Прошу мои соображения при докладе доложить РВСС… Я считаю себя вправе поставить этот вопрос независимо от того, что он решен правительством».

В ретроспективном плане с доводами И. М. Лудри против восстановления «Фрунзе» можно согласиться разве что в части

«отвлечения сил и средств от нового судостроения».

Стоит лишь вспомнить, что в то время в Германии строились «карманные броненосцы» типа «Deutschland», а «Фрунзе», особенно при модернизации башен главного калибра, был бы явно посильнее любого из них, да и ход бы имел не меньший. Но И. М. Лудри был активнейшим представителем так называемой «молодой школы», считавшей крупные корабли ненужными для Морских сил РККА и немало способствовавшей репрессиям, обрушившимся в 1931 году на старых специалистов-сторонников линкоров. Сам он также не избежал сходной участи. В 1937 году при разгроме тогдашнего руководства флота как «вредителей» и «врагов народа» отмечалось, что вредительство на флоте началось с теории, развитой в 1926-1927 годах слушателями Военно-морской академии, противниками постройки линкоров и тяжелых крейсеров.

Между тем в июне 1933 года в УК состоялось рассмотрение разработанного КБ Балтийского завода эскизного проекта переоборудования линкора «Фрунзе» в линейный крейсер. При этом отмечалась недостаточная остойчивость корабля (поперечная метацентрическая высота – 0.91 м вместо 1,94 м по первоначальному проекту «Полтавы»).

УК сомневалось также в возможности обеспечения скорости 27 узлов и отметило, что бороться с современными крейсерами, вооруженными 203-мм артиллерией, корабль не сможет (видимо. вследствие слабости горизонтального бронирования). Тем не менее, В. М.Орлов одобрил проект с некоторыми замечаниями. После этого УК выдало Балтийскому заводу новое задание на разработку общего проекта перестройки «Фрунзе», которым предусматривались следующие изменения:

• уменьшить количество 130-мм орудий до двенадцати (установив их в шести двухорудийных башнях, по три на борт), а 100-мм орудий – до восьми;
• угол возвышения орудий главного калибра довести до 40°;
• перераспределить толщины бронирования: верхний броневой пояс довести до 75 мм (вместо 125 мм), за счет выигрыша в весе (и не ухудшая остойчивость) увеличить толщину средней палубы до 75 мм;
• установить бортовые неповоротные 533-мм торпедные аппараты по траверзу в кормовой части корабля;
• начальную поперечную высоту на испытаниях иметь не менее 1,0 м;
• использовать главные механизмы от итальянского легкого крейсера «Eugenio di Savoia» мощностью 2 × 55 000 л.с.,

11 июля 1933 года вышло постановление СТО «О программе военно-морского строительства на 1933-1938 гг.». которым, в частности, предусматривалась модернизация линкоров «Фрунзе» и «Парижская коммуна». Но время было уже упущено. В соответствии с новой программой на Балтийском заводе планировалось строительство легких крейсеров, эсминцев, подводных лодок, поэтому возникли опасения, что работы по «Фрунзе» могут им помешать. В начале августа 1934 года начальник Морских сил В. М. Орлов представил наркому обороны доклад, в котором испрашивал согласия на

«исключение из программы судостроения… линейного корабля-крейсера “Фрунзе”».

Верный своему принципу никогда ничего не решать сразу, К. Е. Ворошилов наложил на доклад резолюцию:

«Пока оставить и еще раз обсудить со специалистами. 4.08.34».

Между тем В. М. Орлов, у которого начались хлопоты с новой программой, ждать не хотел и на том же докладе, ниже резолюции наркома, приписал:

«Сивкову. Подготовить весь материал по “Фрунзе” для доклада наркому».

В конце 1934 года судьба «Фрунзе» как линейного крейсера была окончательно решена.

Уже 23. января 1935 года начальник отдела кораблестроения (ОК) УВМС А. К. Сивков писал уполномоченному УК в Ленинграде:

«Правительство постановило реконструкцию линкора “Фрунзе” не проводить… Прошу доложить… действительно ли прекращены все работы и все ли производственные расходы оплачены».

30 сентября 1935 года В. М. Орлов препровождает наркому докладную, в которой предлагает поставить корпус «Фрунзе» в Кронштадте для использования в качестве мобилизационного запаса механизмов и брони (чем он и был фактически уже 17 лет).

Однако К. Е. Ворошилов был осторожен и дал неожиданный для В. М. Орлова ответ, после которого на докладной появилась резолюция:

«Начальнику ОК т. Алякрицкому. Нарком приказал восстановить “Фрунзе” в качестве плавбатареи. Доложите объем, сроки, стоимость. 9.10.35. Орлов».

Уже на следующий день начальник Морских сил утвердил составленное новым начальником ОК Б. Е. Алякрицким задание на восстановление этого корабля. Его опять предлагалось ввести в строй со всеми двенадцатью 305-мм орудиями, модернизировав по типу линкора «Парижская коммуна», то есть в варианте, близком к «большой» модернизации, но лишь с 6 котлами, переведенными на нефтяное отопление, что обеспечивало кораблю скорость 12–15 узлов, и с одной дымовой трубой.

Далее все пошло снова по уже пройденному кругу. 29 декабря 1935 года В. М. Орлов доложил К. Е. Ворошилову: реализация задания возможна с окончанием работ на корабле осенью 1938 года при затратах около 60 млн. рублей. КБ Балтийского завода проработало при этом два инициативных варианта:

• с утолщенной до 100 мм средней палубой, с зенитным калибром дальнего боя из четырех двухорудийных 100-мм артустановок и с булями, необходимыми для обеспечения остойчивости;
• то же самое, но со скоростью хода до 22-23 узлов за счет использования 10 имевшихся у завода котлов с недостроенных крейсеров типа «Светлана». При этом также оставалась одна труба, а стоимость восстановления, как и в первом инициативном варианте, оценивалась в 72 млн. рублей.

Последовало решение наркома:

«Представить в правительство доклад по последнему варианту, работу начать в 1936 г. 2.02.36».

Но уже началась шика с проектированием новых линкоров, в которой активнейшую роль играло КБ Балтийского завода, и вскоре промышленности и флоту стало не до «Фрунзе». Проектные работы по нему прекратились, а восстановительные не начинались, хотя корабль еще долго стоял у стенки завода.

Окончательно от восстановления «Фрунзе» отказались лишь 9 июля 1939 года, когда Главный Военный Совет ВМФ признал его нецелесообразным и постановил демонтировать оставшееся на корабле оборудование на запасные части для линкоров типа «Марат». Корпус решили вывести из Ленинграда и поставить на мель или банку в восточной части Финского залива для использования в качестве «опытного». УК ВМФ предписывалось разработать и представить на утверждение план демонтажа и разгрузки корабля в Ленинграде и Кронштадте,

«исходя из 2-месячной работы»

УК и НТК предлагалось собрать информацию о тех опытах, которые можно проводить на корабле.

К сентябрю 1939 года на «Фрунзе» демонтировали боевую рубку, сняли башенные механизмы и приступили к разборке самих башен. Впоследствии орудийные станки использовались при монтаже береговой батареи, один из них – для проведения опытов с безоткатными орудиями.

Война застала корпус, сданный в 1941 году в Отдел фондового имущества для разработки на металл, в Угольной гавани Ленинградского порта. Носовая оконечность примерно до 15 шпангоута уже была разобрана. При буксировке Морским каналом осенью 1941 года корпус получил несколько пробоин с левого борта и затонул вблизи бровки канала. Над водой осталась лишь носовая часть верхней палубы, которая в период блокады использовалась для прикрытия дозорных катеров.

О «Фрунзе» опять вспомнили в 1942-1943 годах при разработке проекта восстановительного ремонта и модернизации тяжело поврежденного в сентябре 1941 года линкора «Марат». Для восстановления его оторванной взрывом авиабомбы носовой оконечности предполагалось использовать идентичную часть корпуса «Фрунзе». Проект этот остался нереализованным.

Затонувший корпус «Фрунзе» был поднят за период с 21 января по 31 мая 1944 года, сдан на слом и в 1946 году окончательно разобран.

Из 35 лет, прошедших после спуска корабля на воду, он находился в строю лишь неполных 4 года, зато его корпус пробыл на воде без ремонта почти 30 лет.

Автор благодарит Л. А. Кузнецова за помощь при подборе иллюстративного материала.

ПРИЛОЖЕНИЕ

«В сильной степени повысит боевую мощь Морских сил РККА»

В фондах РГА ВМФ хранится весьма значительное количество документов о линейном корабле «Полтава» – «Фрунзе», в там числе посвященных планом его переоборудования и модернизации. Несмотря на то, что статья А. М. Васильева достаточно полно отражает всю послереволюционную историю этого корабля, издательство все же сочло необходимым познакомить своих читателей с рядом архивных документов.

Следует отметить, что необходимость ввода в строй четвертого балтийского дредноута никаких сомнений у военных моряков не вызывала. Более того, начальник Морских сил РККА Р. А. Муклевич в своем обращении в адрес Научно-технического комитета, датированном 17 мая 1928 года, настоятельно потребовал обратить

«особенное внимание на то, чтобы при всех условиях из “Фрунзе” получился лучший в боевом отношении корабль, чем линкоры, находящиеся ныне в строю и восстановленные несколько лет тому назад» (РГАВМФ. Ф.р-269. Оп.2. Д.14. Л.1об.).

Остается сожалеть, что ни один из предложенных проектов так и не удалось реализовать.

Открывает подборку документов донесение командования Балтийского флота о подробностях пожара на линкоре «Полтава» в ноябре 1919 года, последствия которого в конечном итоге и стали решающими в дальнейшей судьбе корабля (№1).

Следующие два материала (№2 и № 3) знакомят с объяснительной запиской Балтийского завода и тактико-техническими элементами для переоборудования «Фрунзе» в линейный крейсер, разработанными Постоянной комиссией по наблюдению за постройкой и испытаниями кораблей в Ленинграде. В документе № 2 наибольший интерес представляет предложение усилить защиту отдельных элементов корабля с помощью железобетона, поскольку бронепрокатное производство в стране находилось еще на стадии восстановления.

Документ № 4 по своей сути является распоряжением начальника Морских сил РККА В. М. Орлова о разработке Научно-техническим комитетом эскизного проекта капитального ремонта и переделки «Фрунзе» в линейный крейсер.

В документе № 5 перед управлениями флота ставится ряд задач в части обоснования возможности использования линейного крейсера «Фрунзе» на одном из трех морских театров, а также определения технического состояния корабля и его башенных установок.

Четыре последующих документа – №6, №7, №8 и №9 как бы вытекают из предыдущего и содержат соображения по использованию корабля, акты осмотров и освидетельствования корпуса, механизмов, систем, электрооборудования и вооружения, проведенных осенью 1932 года, а также перечень имеющихся в наличии деталей для восстановления 305-мм башенных установок.

И, наконец, последний (№10) знакомит читателей с основными тактико-техническими заданиями на разработку детального эскизного проекта переделки «Фрунзе» в линейный крейсер, содержащимися в заказе Балтийскому заводу на проведение этой работы.

При подготовке к публикации все документы прошли археографическую обработку, причем №1, №4 и №6 публикуются полностью, а остальные – в сокращении. Кроме того, у документа № 2 опущена приложенная к объяснительной записке калькуляция, которую, как это явствует из архивных материалов. Балтийский завод выпустил без согласования с военными моряками, а председатель Ленкомнаба Б. Е. Алякрицкий посчитал «безусловно раздутой».

№1

Сообщение штаба Морских сил Балтийского моря в штаб командующего Морскими силами Республики о подробностях пожара на линейном корабле «Полтава»

Петроград декабря 1919 г.

24-го ноября с.г. во втором часу дня произошел пожар в первой кочегарке, где под действующим котлом загорелась в трюме нефть. По осмотре пожара на месте, старшим механиком было дано распоряжение о разобщении котла и полного прекращения доступа воздуха в кочегарное отделение. Кроме того приняты меры для охлаждения прилегающих к первому кочегарному отделению помещений: угольных ям, центрального поста, коридоров электрических проводов и 5-й станции.

В первом времени принятые меры оказались достаточными и огонь в кочегарке начал стихать, но около 16 часов, видно от высокой температуры в кочегарном отделении получилось воспламенение краски, что послужило поводом пожара в навесной яме, кроме того загорелась краска в помещении центрального поста и в коридоре электрических проводов. Около 16 часов 45 мин. было замечено воспламенение угля в поперечной яме второй кочегарки.

В 5 часов 15 минут вечера подошло к борту спасательное судно «Руслан» и около 5 часов 45 мин ледоколы «Ревель», «Ермак» и «Славный». К тому времени городские пожарные подали шланги с берега.

К 8 часам 30 мин. вечера, благодаря присутствию 8 напорных шлангов с буксиров и прибывших пожарных частей состояние помещений вокруг первой кочегарки сделалось вполне удовлетворительным, но в то же время в первой кочегарке с большой силой загорелся мусор со смесью нефти, следствием чего было выбрасывание из дымовой трубы пламени и искр.

Осталось единственное средство выждать полного прогорания нефти и сажи и в то же время вести тщательное наблюдение за окружавшими кочегарку помещениями.

К 12 часам 30 мин ночи огонь в кочегарке прекратился, а к 4 часам 5 мин ночи, после детальной проверки всех помещений, было выяснено, что пожар на корабле ликвидирован.

Причиной пожара было воспламенение нефти, несомненно плававшей на поверхности воды на верхнем дне котельного помещения. Нефть попала в трюм по-видимому из нефтехранилища через негерметически задраенную горловину.

Трюм первого котельного отделения был осушен и приведен па зимнее хранение уже 1-го сентября, котел же введен в действие с 3-го ноября и с этого времени происходило постепенное накапливание воды в кочегарке, кроме естественного пути через заливание мусора на площадке и зольников, от продувания, пропусков фланцев, кранов и т.п. Средств для удаления воды обычным путем для этой кочегарки не было, вода, накапливаясь в трюме, проникала через неплотно задраенную горловину в нефтехранилище и заполняя его постепенно вытесняла нефть, которая и всплывала на поверхность воды в трюме: для удаления воды из трюма стармехом предположено было перепустить воду во вторую н третью кочегарку, а там приспособить трюмно-пожарную донку (паропровод был осушен для зимнего хранения и поэтому нужно было кратчайшем путем пустить пар к этой донке по возможности не заполняя всего паропровода как свежего, так и отработанного пара), предварительно осушив трюм второй и третьей кочегарки, которые не были еще высушены. К налаживанию этой работы и было приступлено, но как раз в это время был выключен береговой свет по распоряжению Чрезвычайной Комиссии, что и приостановило эту работу и вообще внесло расстройство в общий уход и досмотр за действием котлов, трюма и всего котельного помещения. Освещение было лишь при помощи керосиновых ламп (вахту у котла стояли с одной свечкой на все помещение), результатом этого и явилось недостаточное и затрудненное наблюдение за трюмом, где скапливалась вода и нефть, появление которой и не усмотрели.

Прибывая, вода поднимала и нефть до зольников и площадок. У действующего котла, при выгребании из топок и поддувал мусора на площадку, последняя сама нагревалась и подогревала ближайшие слои нефти. Точно так же подогревалась нефть и от зольников. Применить приспособления для тушения пожара паром не представлялось возможным, так как оно вообще действует лишь тогда, когда магистраль вспомогат. паропровода заполнена паром, а в данном случае в магистрали пару не было, т.к. котел, когда вводился в действие, предназначался только для получения пара, необходимого для работы шпилей, при перетягивании корабля к линкору «Гангут» – дня на два, (операция по перетягиванию корабля ввиду неудачи затянулась на неопределенное время и наступившие вскоре морозы вынудили оставить в действии этот котел и для отопления).

Приспособление было неисправно и предназначалось к ремонту уже в 1917 году. Применение минимаксов ввиду большой площади не дало желаемых результатов. После этого стармехом были приняты возможные меры по прекращению доступа воздуха, что является обычной мерой на судах флота при нефтяных загораниях. Приблизительно к 16 часам, по-видимому, и удалось достигнуть почти что прекращения пожара, но благодаря непрерывному горению нефти в течение нескольких часов, температура в помещениях стала высока, переборки сильно нагреты, так что достигнуть кочегарки не удалось из-за недостатка средств на судне и опоздания вызова посторонней помощи.

Распространению нагревания в сторону второй кочегарки и бортов значительно препятствовало то, что кочегарка была окружена угольными ямами, как бы воздушной прослойкой (подушкой), которая долго сдерживала дальнейшее движение пожара и даже нагревание переборок.

Но все же от высокой температуры внутри кочегарки и сильного нагрева самих переборок вспыхнула крыша на последних и вызвала пожар в навесной яме, где загорелись деревянные стеллажи, планки и пр. горючие вещи. С этого момента в кочегарке вероятно горело все, что было горючего, стремительно развивая вокруг себя пожар.

Центральный пост, примыкающий нижней своей частью к кочегарке, нагревался и также довольно сильно непосредственно пламенем, достигавшем до него, а с возгоранием в навесной яме, он оказался почти окруженным огнем, не имея внутреннего достаточного охлаждения, что и новело к его уничтожению и всего, что в нем находилось и к дальнейшему распространению огня (пламени) по броневой трубе в боевые рубки, а также в сторону бортовых коридоров электрических проводов №1 и №2, где вспыхнула краска и загорелись провода. Разгрузить во время пожара центральный пост от вещей и предметов, сложенных там в связи с приведением артиллерии на хранение, не удалось, вследствие чего они и погибли.

Только благодаря сильным пожарным средствам подошедших буксиров и прибывших с берега пожарных, заглушили горение и охладили помещения, окружавшие кочегарку, но в последней горение продолжалось, пока не заглохло самостоятельно.

Пострадавшими от происшедшего пожара являются следующие помещения:

1. Кочегарное помещение.
2. Частично вторая кочегарка и помещение вентиляторных машин от сильного нагрева переборки.
3. Центральный верхний пост.
4. 5-я носовая электрическая станция.
5. Броневая труба из центрального поста в боевые рубки.
6. Нижние и верхние боевые рубки.
7. Коридоры электрических проводов № 1 и № 2. а также залит водой нижний центральный пост, подмочены подпятник носовой башни и большой артиллерийский арсенал.

Вр.и.д. начальника штаба
Комиссар штаба

РГАВМФ. Ф.92. Оп.1. Д.258. Л.14-15об.

№2

Предварительная объяснительная записка заведующего производством Балтийского судостроительного завода С. К. Рашевского о проекте восстановления линкора «Фрунзе» в качестве линейного крейсера

N° 471 17 февраля 1931 г.

Главнейшие изменения против элементов линейного корабля заключаются в следующем:

1. Снятие второй трехорудийной 12″ башни, всей 120-мм артиллерии и кормовой боевой рубки: освобожденные места от башни и рубки заделываются броневыми палубами и в них устанавливаются новые помещения. Казематы 120-мм орудий приспосабливаются под жилые помещения с заделкой портов.
2. На место 2-й башни, между 50-70 шп„ на верхней палубе устанавливается каземат 8 шт. 130-мм артиллерии, снятой с лк «Измаил».
3. Устанавливаются две батареи противоаэропланных 75-мм орудий – 1-я из 6 орудий на каземате 130-мм орудий и 2-я также из 6 орудий на банкете, вместо бывшей кормовой боевой рубки.
4. Все торпедные аппараты 4 шт. снимаются, помещения используются для других назначений.
5. Устанавливаются 50-мм переборки между 46-93 шп. для защиты корабля от минного взрыва. Усиливается броневая защита подбашенных отделений покрытием средней палубы 3″ бронею и устройством вниз по 4 метра от средней палубы 3″ броневых переборок и траверзов.
6. Усиливается бронирование подачных труб башен на 150 мм бронею, снятою с лк «Измаил».
7. Погреба 2-й башни уничтожаются и оборудуются новые погреба для 130-мм и 75-мм противоаэропланной артиллерии.
8. Выгружаются котлы, турбины, турбодинамо и дизельдинамо со всеми механизмами, для чего производится соответствующая разборка палуб.
9. Носовая дымовая труба уничтожается, ставится новая кормовая дымовая труба.
10. Устанавливаются новые турбины высокою давления с холодильниками и зубчатой передачей на 4 вала; вапопровод заменяется новым со всеми подшипниками. В кронштейны валов и дейдвудные трубы вставляются новые втулки с бакаутом по диаметрам новых валов. Вспомогательные механизмы устанавливаются новые. В связи с новым расположением, турбин переделываются и переносятся на новые места переборки турбинных и холодильниковых отделений, как поперечные, так и продольные.
11. Устанавливаются новые котлы высокого давления типа принятых для эсминцев – 4 котла в отдельных кочегарках. Механизмы котельных отделений устанавливаются новые. Котельные отделения переделываются на 4 отделения, дымоходы группируются в кормовую трубу. П�