Испанская Вест-Индская компания, часть I. Создание, устройство, принципы работы (Trastamara II)
Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Начинаю публиковать новый подцикл статей в рамках АИшки Trastamara II, и посвящен он будет испанским колониальным торговым компаниям. В этой статье рассмотрены будут вопросы о появлении, организации, особенностях работы и многом другом, касающемся Вест-Индской компании.
Содержание:
Основание
Открыв Америку в 1492 году, Испания развила активную колониальную экспансию. В первую очередь испанцы искали золото и серебро, но со временем стало понятно, что одними драгоценными металлами ограничивать свои амбиции глупо. Быстро стали появляться первые поселения, в Америку хлынул поток колонистов, появились первые колонии, чисто символически связанные с метрополией. Первоначально управлением ими занялся Христофор Колумб, однако очень скоро его методы стали вызывать возмущение и в колониях, и в метрополии, и его отстранили. Вопросом колоний стала заведовать Junta de Indias – Хунта Индий, коллегиальный орган по управлению всеми испанскими заморскими владениями. Впрочем, и он оказался болен тем, чем болели в принципе все пиренейские государства – недостатком организованности. Эффективность работы самой Хунты оказалась недостаточно высокой даже в метрополии, а в колониях ситуация с администрациями оказалась еще хуже. Это, помимо прочего, ухудшало и прибыльность заморских владений, которые с подобным подходом грозили стать на многие десятилетия убыточными.
И все бы осталось так же, как и было, если бы не роль личности в истории – а именно фигура Альфонсо де Арагона и Иворра, графа Трастамара и Урхеля, бастарда Фернандо II Католика. Это была поистине великая личность, идейный наследник Фернандо Арагонского и Изабеллы Кастильской, который пользовался влиянием, властью и благодаря врожденным управленческим талантам смог не только значительно укрепить экономику Кастилии и Арагона, но и накопить собственное состояние. Во время постоянных войн короля Карлоса I в Европе именно граф правил Испанией, и потому прекрасно знал, что колонии могут приносить гораздо большую прибыль. Вместе с этим, от Испании постоянно требовались деньги на внешнюю политику короля, которые бесконечно выкачивать из метрополии было нельзя. В результате этого в 1524 году граф Трастамара подал Карлосу I два проекта. Первый касался реформы Хунты Индий в Совет Индий, более эффективный и организованный, а также о формировании четкой административной иерархии в колониях. Второй проект касался создания централизованной организации, которая отвечала бы за эксплуатацию колоний, в первую очередь – торговлю с ними, причем на правах монополии. Сам король был сторонником централизации, и к тому моменту уже достаточно доверял графу Трастамара, чтобы дать согласие на реализацию обоих проектов. С этого момента началась история испанской Вест-Индской компании.
вернуться к меню ↑Организация
С самого начала Compañia de las Indias Occidentales (CIOC) создавалась как централизованная структура, и состояла из двух департаментов. Департамент торговли (Departamento de Сomercio) целиком отвечал за непосредственно торговые операции, и состоял из управляющего аппарата и региональных торговых контор (oficinas), в которые вступали купцы, желавшие торговать с колониями. Главной задачей управленческого аппарата были координация действий между конторами и обеспечение наиболее эффективного оборота товаров между колониями и метрополией – корабли не только не должны были плыть полупустыми с запада на восток, но и не должны были идти порожняком на запад, если колониям требовались какие-либо грузы или поселенцы. Департамент товаров (Departamento de Bienes) отвечал за логистику внутри колоний, т.е. сбор произведенной колониальной продукции в портах отгрузки в нужные сроки. При этом департамент делился на конторы, ответственные каждая за свои колонии.
Двумя департаментами дело не ограничилось. Уже в 1536 году появился департамент по производству (Departamento de Produccion), который прямо занимался непосредственно вопросами экономики колоний. Он делился на конторы в зависимости от отрасли, которую требовалось курировать, и занимался в основном оптимизацией работы латифундий и шахт, и расширял количество и ассортимент производимых товаров. В 1540 году появился еще один департамент – населения (Departamento de Poblacion), который целиком отвечал за вопросы миграции в колонии испанцев и ввоза рабочей силы, включая рабов. В 1556 году добавились сразу два департамента – верфей (Departamento de Astilleros), занимавшийся вопросом строительства кораблей в колониях и метрополии, и военно-морских сил (Departamento de Armada), отвечавший за управление боевыми кораблями, требовавшимися для конвоирования и борьбы с пиратами. Наконец, в 1580 году последовало создание последнего департамента – сухопутных сил (Departamento del Ejercito), который отвечал за управление частной армией Компании.
В управлении Компании четко прослеживались принципы централизации, и яркой иллюстрацией тому была практически абсолютная власть ее главы, президента. На этот пост людей имел право назначать лишь король, но этим правом он практически не пользовался – система по эксплуатации колониями показала себя весьма эффективной, но лишь в руках потомков Альфонсо де Арагона, который перед смертью стал наследственным принцем Трастамара. В результате этого президентское кресло стало наследуемым в рамках одной династии. При необходимости глава Компании мог брать на себя всю полноту власти, но также он мог и не вмешиваться в дела управления. Даже при прямом вмешательстве президент лишь задавал курс и контролировал работу CIOC, в то время как главным управленческим аппаратом стал Президиум – совет из 9 чиновников, 3 из которых назначал президент, 3 – король, а 3 избирались из числа главных вкладчиков предприятия. На деле же чаще всего все 9 членов Президиума являлись ставленниками президента, ибо в вопросах управления Компанией требовался весьма серьезный подход, избавленный от случайностей и нежелательных субъектов.
Развитый управленческий аппарат CIOC требовал большого числа кадров, и к их подбору Альфонсо де Арагон подошел весьма прагматично. В первую очередь, он создал четкую иерархию кадров, созданную по меритократическому принципу – наверх пробивался не самый титулованный или богатый, а лишь самый умелый и эффективный. Это вызвало некоторое возмущение в Кастилии и Арагоне, где чиновниками CIOC желали стать многие дворяне, но оно оказалось гораздо меньше, чем можно было ожидать – бедных, но способных дворян в Компанию и так брали без проблем, а богатые дворяне предпочитали просто отдаться в распоряжение предприятия, которое обеспечивало им прибыли. Брали в CIOC без особых проблем и горожан, и образованных крестьян (если те, конечно, каким-то чудом получали должное образование), и младших сыновей купцов. Не делались какие-то ограничения для иноземцев, и даже морисков и марранов. Требований было всего два – чиновник Компании должен быть христианином, и должен присягнуть на верность королю. При соблюдении обоих условий двери конторы были открыты для любой подходящей кандидатуры, что обеспечило предприятию огромную популярность в Испании и за рубежом. Другим привлекательным моментом для потенциальных работников было достаточно большое и без задержек выплачиваемое жалование, из-за чего даже государственные чиновники порой отказывались от своей карьеры на королевской службе в обмен на работу в Компании.
вернуться к меню ↑Компания и Колонии
Реформы 1524 года подразумевали не только создание Вест-Индской компании, но и преобразования в управлении колониями. Переформирование Хунты Индий в Совет Индий было лишь самой заметной переменой, за которой крылась совершенно иная административная структура в Европе, и выстраивание четкой структуры управления в колониях. Формировались аудиенсии, генерал-капитанства и вице-королевства, создавалась иерархия администрации, при содействии церкви начали создаваться церковные уделы, устанавливалась четкая судебная власть. В этом случае подход к кадрам был уже классическим для всей Испании, и потому на управленческие должности чаще всего попадали дворяне и аристократы, выходцы из знатных семейств. Создание и работу Совета Индий в первые годы курировал лично Альфонсо де Арагон, который заодно и возглавил новую структуру. Увы, если при нем дела с управлением обстояли более или менее хорошо, уже при его наследнике начались серьезные проблемы, и качество управления колониями стало падать.
Одной из главных проблем, проистекающих из низкого качества управления, стало уменьшение темпов роста экономики колоний, и как следствие – замедление роста доходов Компании с них. Более того, возникли трения между колониальной администрацией и CIOC. Последняя стремилась не вмешиваться в местные дела, и лишь старалась выжать максимально много ресурсов из колоний, но управленцы на местах видели в этом попытку вмешательства в их юрисдикцию, и попросту саботировали многие начинания. Даже поддержка местных землевладельцев и предпринимателей вызывала неприятие у многих королевских чиновников в колониях. Подобный исход был вполне предсказуем – по факту существовали две администрации колоний, CIOC и королевская, и подобное дублирование всегда приводило к конфликтам. В конце концов, в 1576 году короля Фелипе II удалось убедить в том, что подобное положение вредит самой Испании и мешает эффективно эксплуатировать колонии, и потому Компания получила исключительные экономические права на территории колоний. Колониальные администрации отныне занимались лишь непосредственны управлением и судами, в то время как все хозяйственные вопросы зависели от чиновников CIOC. Полномочия двух структур – Компании и Совета Индий – были окончательно разделены, и в дальнейшем не пересекались [1].
К тому моменту Компания уже начала брать на себя значительную часть из тех необходимых задач, без которых колонии не смогли бы развиваться максимально эффективно. Одной из таких вещей стала переселенческая политика – CIOC активно вербовала в Европе переселенцев-католиков, и перевозила их в Америку по заранее установленным условиям. Как правило переселенцы Компании получали земельный надел или рабочее место, за которые выплачивали определенный процент от своих доходов в течении определенного периода времени в дальнейшем. Специалисты обязывались в обмен на перевозку их через океан и устройство на новом месте не покидать свою работу в течении определенного времени, тем самым благоприятствуя развитию поселений. Впрочем, имелся и другой источник миграции – перевозка африканских рабов. Для плантаций эта дешевая рабочая сила оказалась незаменимой, и потому их поток с каждым годом только увеличивался. Впрочем, негры могли попасть не только на плантацию, но также стать слугой, работать в шахте, или же заключить особый контракт с вербовщиками CIOC, по которому они становились солдатами ее частной армии в обмен на свободу, что стали практиковать гораздо позднее. Помимо миграции, Компания стала заниматься охраной судоходства, борьбой с контрабандой, и многим другим. В конце концов, она забрала на себя столько функций, что ее Президиум осмелился просить короля о введении в колониях особого налога, деньги от которого поступали бы в CIOC. Случилось это в 1618 году, и благодаря тому, что глава компании на тот момент был королевским валидо, закон был принят. «Налог на Компанию», с одной стороны, оказался в колониях достаточно непопулярным, но с другой – многие наглядно видели результаты деятельности предприятия, и потому готовы были отдавать часть своих доходов на то, чтобы CIOC обеспечивала стабильную торговлю с материком и защиту от внешних и внутренних врагов, чем она постоянно занималась.
вернуться к меню ↑Финансовые вопросы
Условия работы Вест-Индской компании были достаточно простые – она была обязана ежегодно вносить в казну государства определенную сумму денег как оплату за монопольные права, уплачивала при работе в метрополии алькабалу, а также выплачивала королю квинто-реал – «королевскую пятую», или 20% от стоимости доставленных из колоний товаров. Ставка квинто-реала была постоянной величиной, плату за монополию королевские власти увеличивали по мере роста могущества Компании, но по алькабале CIOC удалось добиться значительных привилегий – не все товары облагались ею, а в остальных случаях ее ставка оставалась на фиксированном уровне в 5% вплоть до конца XVII века. Таким образом, 22-25% от стоимости привезенных колониальных товаров переходили в казну государства, остальные средства распределялись между участниками торговли и самой Компанией, которая, помимо прочего, взимала деньги за охрану купеческих судов или аренду собственных. Такая система открывала широкие возможности для различного рода манипуляций и фальсификаций, стимулировала контрабандный провоз товаров из колоний в метрополию (дабы тот не облагался «королевской пятой»), и вообще была далекой от идеала – но де-юре CIOC всегда соблюдала оговоренные условия. Де-факто, правда, дела обстояли иначе – по мере роста доходов его реальные объемы стали в общих декларациях занижаться, как и выплаты Короне, а многие товары провозились в метрополию централизованной контрабандой, которой целиком покровительствовали высшие управляющие Компанией, вплоть до Президиума и собственно президента. Королевские власти знали об этом, но закрывали глаза – выгода от работы Вест-Индской компании была слишком велика, и подобные мелочи прощались, а с началом упадка государственного аппарата и колоссального роста коррупции, когда до 80% квинто-реал могли своровать на пути из CIOC в королевскую казну, манипуляции с цифрами доходов и контрабанда стали выглядеть вполне обычным явлением, а учитывая масштабы этих явлений – и вовсе мелочью на общем фоне.
Первоначально Вест-Индская компания была государственной структурой, и ее работа должна была оплачиваться за счет государственной казны. Уже в 1527 году она была переведена на внутреннее финансирование – жалование персоналу выдавалось за счет доходов предприятия. Правда, еще несколько лет это была лишь номинальная формулировка, так как для убедительности пришлось отдавать королю больше денег и завышать свои доходы, и работу предприятия Альфонсо де Арагон оплачивал из собственного кармана и за счет прибылей с текстильной промышленности Кастилии. Однако уже с 1530 года компания перешла на полное самообеспечение, давая при этом заметную прибыль Короне. Определенные проценты от прибыли получал и ее президент. Впрочем, для активного развития ей все равно не хватало капиталов, и потому было решено привлечь частные средства путем выпуска облигаций – при их покупке знатный инвестор вкладывал в свой капитал в работу предприятия, и ему гарантировался определенный процент дохода с этого капитала. Условия показались испанским донам привлекательными – не делая ничего и просто отдав кому-то деньги, они могли через год гарантированно получить фиксированную прибыль. Кроме того, сказывалась репутация Альфонсо де Арагона, который считался гениальным управленцем, и все его проекты в области экономики были успешными. При этом испанцы еще плохо разбирались в таких вещах, и потому не поняли, что процент их дохода не зависел от успеха компании – вся «лишняя» прибыль уходила Короне, в казну CIOC или же в карман самому президенту [2]. Как бы то ни было, но предприятие быстро увеличило свои капиталы, и смогло не только заняться простой перевозкой колониальных товаров, но и развить активную экономическую экспансию, стремительно увеличивая свои прибыли и накапливая капиталы.
Со временем капиталов оказалось так много, что потребовалась отдельная структура для их хранения и обслуживания. Произошло это в 1560 году, и при поддержке итальянских, марранских и германских кадров в Севилье был создан Вест-Индский банк. Его главной функцией было обслуживание капиталов, связанных с колониями и колониальной торговлей. Помимо непосредственного управления деньгами Компании, он также занимался выплатами в государственную казну «королевских» процентов, выплачивал проценты по прибыли от держателей облигаций, страховал грузы, обслуживал переводы средств между купцами и иными торговыми компаниями, и т.д. Более того – уже в 1562 году началось создание колониальных отделений банка, что позволило быстрее и эффективнее проводить финансовые операции между колониями и метрополией. В частности, это привело к обеспечению стабильной выплаты жалований колониальным служащим, что значительно сгладило конфликт между ними и Компанией, а также привело к усилению зависимости государства от CIOC – так как все зарплаты служащим теперь проходили через ее руки. Правда, это имело и обратный эффект – в случае невыплат государственной казной жалования колониальным служащим, во всем винили Компанию. Из-за этого иногда, а с XVII века регулярно приходилось выплачивать жалование колониальным администраторам за счет предприятия, а от королевской казны лишь ждать компенсации. Впрочем, и тут имелись свои плюсы – администрация в колониях становилась зависимой от Вест-Индского банка, а значит от CIOC, а значит и от принца Трастамара, и потому при необходимости ею можно было манипулировать, или заставлять действовать в обход официальных структур.
В начале XVII века Компания столкнулась с необходимостью значительно увеличить свои расходы на военную составляющую. Это потребовало привлечения значительно большего количества частных капиталов, и в 1620-м году в Севилье была создана собственная фондовая биржа, а CIOC начала выпускать помимо облигаций также акции. Испанское высшее общество оказалось готово к такому шагу, и к середине столетия уже около 80% крупных капиталов Испании были вложены в развитие Вест-Индской компании [3]. Это позволяло ей как постоянно усиливать эксплуатацию колоний, попутно развивая их, так и формировать надежную защиту и колоний, и заморских коммуникаций от врагов. Более того, CIOC превратилась в настоящий инструмент политики, рычаг давления как на испанских олигархов, тесно связанных с торговлей в колониях, так и на сам государственный аппарат в лице короля. Посягать на права Компании для королевской власти в лице самого короля, или же его валидо, стало чрезвычайно опасно, так как это являлось посягательством на финансовые интересы испанской аристократии. В то же время аристократия так и не осознала, в какой капкан попала – ведь она целиком и полностью зависела от воли CIOC. Компания обеспечивала им прибыль, но также держала их капиталы, и при необходимости могла лишить их и того, и другого, требуя уступок по важным вопросам. Особенно остро это на себе почувствовали португальцы в 1640-1670 годах, когда Компания оказалась одной из главных причин проигрыша ими войны за независимость.
вернуться к меню ↑Флот
Первоначально флот CIOC комплектовался лишь наемными торговыми кораблями, и очень небольшим количеством крупных навио [4] собственной постройки. Этого вполне хватало чтобы отпугивать пока еще немногочисленных пиратов и контролировать воды Вест-Индии. Увы, количество корсаров у берегов Америки постепенно росло, европейские войны стали приводить к посягательству на испанские коммуникации с Западным полушарием, и потому уже в 1550-х годах пришлось озаботиться созданием не только собственного флота, но и верфей для его постройки. Официальной датой создания морских сил CIOC считается 1556 год, когда были созданы соответствующие департаменты, хотя военные корабли у Компании существовали и ранее. Теперь же они переводились на вполне регулярную основу, и занимались не только сопровождением конвоев и патрулированием испанских владений, но и непосредственной охотой за вражескими корсарами. Испанский король часто реквизировал или нанимал обычные торговые суда Компании на свои нужды, но непосредственно ее Армаду предпочитал привлекать к военным действиям в Европе по минимум. Тем не менее, со временем это делать приходилось все чаще по мере того, как государство склонялось к упадку, и уже не могло обеспечивать хотя бы подобие собственного регулярного флота.
Окончательный облик Армады Компании сформировался на рубеже XVI и XVII веков. Ее боевые корабли, конечно, еще могли выполнять функции транспортов, но главной их целью являлась война. Типов кораблей было всего два – крупные навио (navio de batalla), и средние фрегаты (fragatas). Первые были более крупны и мореходны, несли тяжелое вооружение, вторые имели меньшие размеры и вооружение, но лучшие показатели скорости и маневренности. Оба типа фактически представляли собой развитие галеона, пошедшее по двум разным путям. Команды Компания комплектовала на постоянной основе, в качестве офицеров обычно назначались максимально способные и инициативные люди, способные действовать нестандартно. Вооружались корабли сначала бронзовой, а затем чугунной артиллерией, причем в количествах, которые делали эти корабли опасными для любых европейских визави. Вместо традиционной ставки Испанской Армады на ближний бой и абордаж, корабли Компании делали упор на артиллерию, хоть и на прежних дистанциях. Личный состав зачастую представлял собой настоящий сброд, толпу людей, принадлежащих не только к разным социальным группам, но и народам – для личного состава вербовщики CIOC выгребали все возможные людские ресурсы на половине Европы, вербуя опытных моряков в кабаках, притонах и прочих «злачных» местах, периодически проверяя тюрьмы, и т.д. На кораблях как правило царила строгая дисциплина, за нарушения которой следовали жестокие наказания. Это был кнут, а пряником являлись социальные лифты, регулярное жалование и разного рода надбавки – «боевые», по ранению, за захваченные трофеи, и т.д. Кроме того, каждый член экипажа, от матроса до капитана, получал долю в случае захвата вражеского корабля.
По мере развития каперской войны европейскими странами Компании приходилось постоянно увеличивать численный состав своего флота, тратя на это баснословные суммы, и даже прибегая к помощи государства. Armada de CIOC влетала в копеечку, но свои функции выполняла, даже в то время, когда Испания находилась в глубочайшем кризисе. Более того, она стала приносить прибыль, когда в 1580-е годы было решено начать выдавать каперские патенты частным капитанам, и в Атлантике развернулась масштабная война между корсарами испанскими и корсарами иноземными. Идея эта оказалась крайне удачной – испанские каперы не только отвлекали иностранных, и основательно прореживали их ряды, но и грабили французские, английские и голландские торговые суда. Редко в какой год убытки от вражеских пиратов превышали доходы от «своих». Часто бывало так, что один транспорт с ценным грузом по дороге в Европу успевал несколько раз поменять хозяев. «Корсарские страсти» то затихали, то опять накалялись в зависимости от политической ситуации в Европе, но собственные охотники за купцами стали важной частью CIOC, пускай и не вошедшей официально в состав ее Армады.
К концу XVII века военно-морские силы Вест-Индской компании оказались единственной испанской силой на море, представляющей значительный боевой потенциал. Про собственно Испанскую Армаду в то время шутили, что в ней офицеров больше, чем кораблей – и эти шутки были недалеки от истины, но с Armada de CIOC дела обстояли совершенно по-другому. Корабли под торговым флагом Компании надежно контролировали коммуникации с колониями, и ни разу не позволили вражеским судам разгромить конвои [5]. Если служба в торговом или королевском флоте считалась для испанцев чем-то неприятным и непривлекательным, то на корабли Компании стремились все – от жителей прибрежных регионов до обитателей внутренних областей страны. Флот Вест-Индской компании окружил романтический ореол вольных моряков, сражающихся за Испанию, не говоря уже о регулярных выплатах жалования, которые привлекали даже младших сыновей испанских грандов. К 1701 году численность Armada de CIOC достигла 164 линейных кораблей и фрегатов разных типов, рангов и размеров, что делало ее достаточно грозной силой на море [6]. Близился тот день, когда частному флоту Принцев Трастамара предстояло защитить честь Испании на море, чтобы затем преобразиться в регулярную Армаду Эспаньола…
вернуться к меню ↑Армия
Отряды наемников Вест-Индская компания начала использовать еще с середины XVI века, для чего был даже создан отдельный департамент, но собственную частную армию она начала создавать относительно поздно – в 1621 году. Причина тому была одна, и весьма простая – до того не было особой необходимости в подобных войсках. Пока основные военные действия шли на море, на суше в колониях царили тишина и покой, а при необходимости согнать поселенцев с испанских территорий можно было использовать вооруженные экипажи кораблей или же мобилизованных в колониях ополченцев. Однако в начале XVII столетия угроза колониям возросла многократно, попытки высадиться на испанском берегу участились, и потребовались действительно регулярные подразделения, способные в любой момент взяться за оружие и сразиться с противником. Первоначально было решено создать всего 4 терции, примерно по тысяче человек каждая, и расквартировать их в основных городах Вест-Индии – Гаване, Сан-Хуане, Картахене и Веракрусе. Набор производился как среди европейцев, так и из числа жителей колоний, отбор офицеров был весьма строгим. Численность Ejercito de CIOC постоянно росла. Уже к 1640 году, когда восстала Португалия, регулярная колониальная армия по численности достигла 12 тысяч человек, к 1666 – 24 тысяч, а к 1700 – 36 тысяч в одних только колониях, не считая некоторого количества подразделений, которые перевели в Европу [7].
Армия CIOC представляла из себя некое подобие европейского регулярного воинства, однако по ряду особенностей сильно отличалась от привычного представления о регулярных войсках вообще. Во-первых, традиционная терция в колониях уже попросту не имела значение, и потому удельный вес пикинеров в пехоте был низким, не более 20-25%. Остальные были представлены аркебузирами и мушкетерами, способными, однако, сражаться и в ближнем бою. Дисциплина в солдат в прямом смысле вколачивалась, что было не удивительно при том, что личный состав набирался из кого попало. При этом, как и на флоте, существовал не только кнут, но и пряник в виде регулярного жалования, лифтов и надбавок, что заставляло многих жителей колоний идти в частную армию Компании добровольцами, и как правило из таких быстро вырастали сержанты и офицеры. На поле боя «индийцы» как правило вели себя агрессивно, используя линейную тактику и навязывая противнику интенсивный огневой бой. Ровный строй при этом получался крайне редко. В случае, если удавалось расстроить ряды противника, следовал переход в ближний бой. Ни одно колониальное подразделение других стран не могло выдержать подобного натиска, и, как показала практика сражений в Андалусии и Португалии – европейские армии также не были готовы к подобной тактике, особенно от испанцев, которые фанатично придерживались тяжелой терции.
Кавалерия имела для колониальной армии второстепенное значение, прежде всего выполняя функции преследования и разведки. Впрочем, на деле с ней все получилось гораздо лучше, чем планировалось изначально. Дело в том, что конницу было решено набирать в основном в колониях, и основой ее стали колонисты-скотоводы – льянерос из Новой Гранады, и вакерос из Новой Испании [8]. Они, как правило, с детства были приучены к лошадям, управляли ими весьма мастерски, и могли научить других своих сотоварищей по эскадронам аналогичной верховой езде, пускай и далеко не сразу. При этом с подачи то ли северян-вакерос, то ли южан-льянерос конники взяли на вооружение длинные пики, и стали использовать их для классического кавалерийского удара, при этом не будучи тяжелой конницей ни по подготовке, ни по весу лошадей. Однако это на деле оказалось не важно – голландцы, впервые столкнувшись с испанской колониальной конницей и испытав на себе ее натиск, оказались не готовы ни к чему подобному. Повторив не раз этот прием в Португалии, вакерос и льянерос добились победы и над европейской конницей, покрыв себя славой. Их смелые, быстрые, дерзкие действия стали причиной возрождения памяти о традиционной иберийской легкой коннице – хинетах, что приведет к интересным последствиям в начале XVIII века.
А вот с артиллерией у колониальной армии Вест-Индской компании изначально не сложилось – та была дорога, да и слишком громоздка для частей, которые должны были быть быстрыми на марше и агрессивными в бою. Тем не менее, к каждому полку все же имелись легкие орудия, идею которых испанцы не постеснялись позаимствовать у протестантов, а именно шведов Густава II Адольфа. Речь шла о легких полковых пушках regementsstycke, бронзовых короткоствольных орудиях на облегченных орудийных станках. Они были достаточно легки и мобильны, чтобы сопровождать колесами и огнем пехоту даже в наступлении, имели чудовищную по меркам своего времени скорострельность (до 6-8 выстрелов в минуту), но при этом были способны вести огонь лишь картечью. В бою это повышало огневую мощь пехотной линии, но не позволяло вести контрбатарейную стрельбу, да и при штурме даже примитивных укреплений такие пушки были уже бесполезны. Впрочем, Ejercito de CIOC редко приходилось действовать далеко от моря, а иначе у них была возможность получить поддержку корабельных орудий, как с самих кораблей, так и свезенных на берег.
Комплектование личного состава армии Компании было вопросом сложным. Основные людские ресурсы Испании и Италии выгребали терции и флот, в то время как на колониальную армию оставались лишь жалкие крохи. Из-за этого среди рядового состава армии редко встречались обычные для метрополии солдаты-итальянцы и испанцы. Львиную долю рекрутов для службы набирали прямо в колониях, было много просто всякого сброда, набранного где попало – к примеру, французские и английские перебежчики, каторжники, вызволенные с турецких галер православные христиане, и т.д. Около четверти от всей колониальной пехоты составляли освобожденные рабы – негры для испанских колоний были достаточно дешевым товаром, ежегодно поставляемым на плантации. Даже освобожденным рабам после перевозки их в Америку больше некуда было идти, а служба в частной армии давала им неплохие перспективы на будущее, гораздо большие, чем они могли бы быть даже у них дома, в Африке. Единственным требованием при освобождении и вербовке раба-негра был его переход в католичество – в Компании не приветствовали открытых иноверцев. В результате этого, а также качественной муштры, из негров были сформированы отдельные роты и батальоны, которые великолепно показали себя на любых полях сражений, проявив отвагу, стойкость, упорство и презрение к смерти. Впрочем, когда дело касалось убийств и грабежей, они тоже не отставали, что составило им грозную и печальную репутацию.
вернуться к меню ↑Промышленность
Вест-Индская компания первые десятилетия своего существования закупала все необходимое у подрядчиков или иностранцев, но потребности росли столь быстро, что уже в 1550-е годы было решено создать собственное производство кораблей и оружия, необходимых для эффективной работы предприятия. Мешала и алькабала, которая по мере увеличения числа перекупщиков увеличивала и стоимость продукции. Дабы соблюсти все условности, было решено предприятия строить под началом формально независимых структур, но целиком на капиталы Вест-Индского банка, что твердо привязывало их к CIOC. Управляющие новыми предприятиями также как правило назначались из Компании. Однако Президиуму этого вскоре показалось мало, и в Испании началась масштабная экономическая экспансия посредством все того же Вест-Индского банка. Под него подминались все более или менее значимые производства в стране, а стратегически важные получали субсидии на поддержание и развитие, что позволило им пережить кризисный XVII век. При этом обеспечивалась и прибыль – ведя капиталистический бизнес, Компания без особых сомнений продавала излишки продукции за границу, получая огромные деньги, и не забывая отстегивать проценты в государственную казну и взятки нужным чиновникам.
В результате всего этого Вест-Индская компания подмяла под себя значительную часть промышленности в метрополии. Быстро под ее эгиду были взяты оружейные мастерские в Толедо, где производились знаменитые клинки из толедской стали, высоко ценившиеся по всей Европе. Артиллерийские мастерские в Севилье были значительно расширены, и стали одним из главных поставщиков пушек для кораблей Армады, а когда потребности выросли еще больше – на севере страны, в Кантабрии, началось строительство грандиозного металлургического комплекса Ла-Кавада, где производились пушки и ружья не только на нужды флота, но и сухопутных войск всей Испании. При этом активно внедрялись новшества, главным из которых стала отливка пушек из чугуна, а не бронзы, что позволило значительно увеличить численность производимой артиллерии при уменьшении ее стоимости. Верфи, первоначально расположенные в Кантабрии и Бискайе, не справлялись со строительством кораблей в нужных количествах – и потому появились новые предприятия в Севилье, Лиссабоне и Картахене, а затем и в колониях. В Вест-Индии это были преимущественно небольшие верфи для строительства средних купеческих судов и мелких патрульных единиц для Guardacostas, но в Гаване был отстроен целый арсенал для строительства в том числе крупных боевых навио. Материалом для их строительства часто служило красное мексиканское дерево, и корпуса навио, построенные из него, не пробивались тяжелой артиллерией даже в упор. Когда голландцы вырвались в судостроении вперед за счет внедрения ветряных лесопилок, Компания тут же стала строить их и на своих предприятиях, не желая уступать им в гонке торговых флотов [9]. Наконец, когда ситуация в стране стала угнетать испанскую текстильную промышленность, Вест-Индский банк по сути поглотил ее и взял под свою защиту, оказывая финансовую поддержку, благодаря чему та удержала свои позиции и не достигла полного упадка.
Иронией всей промышленности, созданной под эгидой CIOC было то, что формально она была частной, но принадлежала крупной государственной корпорации, и при этом государство получало от нее лишь косвенный доход. Пушки, ядра, клинки, кирасы – все это приходилось закупать у предприятий Вест-Индской компании за звонкую монету или в кредит, который еще требовалось возвращать. В результате этого по мере общего упадка Испании все меньше качественного оружия стало закупаться на нужды королевских вооруженных сил – но при этом в стране все еще сохранялись его производство в больших количествах. CIOC даже экспортировала оружие за границу. Само собой, что вся вовлеченная в производственные циклы промышленность развивалась и процветала, в то время как все прочие предприятия в стране переживали стагнацию или глубокий упадок вместе с системой государственного управления. Это вызывало немало возмущения, в адрес президента Компании раздавались обвинения в попытке узурпации власти, но проблема была куда глубже и проще. CIOC, созданная гениальным управленцем, Альфонсо де Арагоном, была организована на капиталистических принципах, гналась за доходами и продуктивностью работы, и была по меркам своего времени очень эффективным и сверхприбыльным предприятием. Испания же как государство при Габсбургах быстро утратила и эффективную администрацию на местах, и достаточно развитый управленческий аппарат, а общий социально-экономический строй сочетал в себе черты ранне-бюрократического и позднефеодального строя, из-за чего и случился глубокий и резкий упадок XVII века. Впрочем, именно благодаря наличию CIOC Испания в будущем сможет быстро оправиться от потрясений и восстановиться буквально за несколько десятилетий от упадка, в то время как при других раскладах это сделать было бы куда сложнее. И промышленный кластер, созданный Вест-Индской компанией, после национализации станет серьезной основой для промышленной революции и индустриализации метрополии.
вернуться к меню ↑Примечания
- Собственно, низкая хозяйственность испанцев в результате и сформировала особенность их колоний – земель много, населения вроде бы тоже, но кроме нескольких направлений никакого системного развития. По сути, колониальное хозяйство было пущено на самотек, и огромные прибыли обеспечивались за счет огромных колоний и, само собой, вывоза серебра. Если же хозяйством заниматься системно, прибыли с колоний возрастут многократно.
- Допустим, в Компанию вложили за счет покупки облигаций 10 тысяч реалов под 10% — в результате чего через год CIOC должна будет выплатить 11 тысяч реалов не зависимо от того, сколько она с них получила прибыли. Учитывая, что средняя прибыль с интенсивного развития колоний обычно превышала 50%, и могла достигать 400-500%, государство и Компания могла заработать с инвестируемых частных капиталов гораздо больше, чем реальные владельцы этих капиталов. В общем, интересная схемка для ускорения развития сверхприбыльного дела.
- В реальности все было куда примитивнее, что, с одной стороны, уменьшало доходы, а с другой – открывало множество дверей для колоссальной коррупции. Собственно, коррупция будет и в реальности, но в рамках Компаний, т.е. колоний и торговли с ними – значительно меньше, а коррупция в государстве останется неизбежной причиной упадка Испании в XVII веке, причем за счет больших потоков денег с Индий и ее размах будет гораздо выше. Правда, будет также Барселонский банк, который по факту «налог на коррупционеров» — все, что наворуют испанские аристократы, они невольно отпишут в пользу государства в 1680 году, когда Барселонский банк схлопнется….
- Навио (исп. Navio) – крупный высокобортный корабль, способный без проблем пересекать моря и океаны. Португальский аналог назывался нао, хотя между ним и навио имелись различия – нао были практически плоскодонными, и брали на борт больше грузов, но при этом имели худшую мореходность и управляемость. Навио имели килеватое днище, и потому меньший трюм, но обладали гораздо лучшей мореходностью и маневренностью.
- Не слишком большое отличие от реала – там лишь трижды корсарам удавалось ограбить «серебряный флот», а обычно речь шла лишь о захватах отдельных кораблей.
- С одной стороны – это довольно много, но с другой – голландский флот Ост-Индской компании в период расцвета достигал 40 единиц только боевых кораблей, и 150 собственных «купцов», не считая тех, кто покупал лицензию у ОИК и торговал самоходом (таких было до 2 тысяч). Это при том, что Голландская Ост-Индия была куда меньше, да и больше кораблей там просто не требовалось. Учитывая, что CIOC на эксплуатации ВСЕХ американских колоний Испании может заработать колоссальные деньги, такой большой флот она вполне себе может создать. И повторюсь – речь лишь о боевых кораблях под флагом Вест-Индской компании.
- Опять же, говоря об голландской ОИК как примере, можно вспомнить о ее 10-12 тысячах регулярного войска в период расцвета.
- Льянерос (llaneros) – дословно «равнинники», скотоводы с территории современной Венесуэлы. Вакерос (vaqueros) – прямой аналог английского слова «ковбой», занимались тем же скотоводством, только в районе реки Рио-Гранде и севернее. Необходимость постоянно находиться в седле быстро «прокачивала» навыки владения лошадью, а частые нападения индейцев и разбойников улучшали боевые навыки. Наиболее близким аналогом по нашим понятиям к вакерос и льянерос, вероятно, будут казаки, только уже того периода, когда они пересели на коней и вооружились пиками.
- По мнению Сергея Махова, с которым трудно не согласиться, именно ветряные лесопилки обеспечили Голландии успех в войне на море, в несколько раз ускорив строительство кораблей. В результате этого уже к 1610 году торговый флот Голландии насчитывал примерно 21,5 тысячу вымпелов, в то время как испанский в то же время был в несколько раз меньше, и из-за упадка государства стремительно сокращался.
По этой АИшке на текущий момент материалов хватит еще на полтора месяца публикации, последний из готовых постов будет опубликован 21 ноября этого года. Продолжение публикаций постов по АИшке Trastamara II будет неизвестно когда — в зависимости от того, после какого перерыва опять накроет испанская тема, но продолжать по испанцам я уже буду исключительно текущий проект.
С 24 ноября начнется публикация другого проекта, о котором меня уже несколько раз просили некоторые коллеги. Если оценивать по количеству уже готовых материалов по нему, то выходящих каждые 3 дня материалов можно от меня ждать как минимум до Нового Года. Если это, конечно, кому-то еще интересно.
Отличный материал.
Жду развития темы.
Полагаю, англицким и голландским каперам развернуться в Вест-Индии шансов нетути.
Есть, но вопрос в результативности и масштабах ущерба испанскому судоходству. Плюс, эффективную систему противодействия каперам за один день (год) не создают, особенно под таким напором, какой был в реале. Собственно, по CIOC еще 4 статьи будет — из них 2 конкретно об этих делах.
Ежели есть испанские каперы, должны быть и «отчуждения» в испанскую казну 1/10 ( или иной доли ) добытого?
Есть, но там система складывается… Своеобразно. По факту, каперские свидетельства выдает CIOC, она же платит казне откупные за это право. У каперов форматов отношений с Компанией великое множество, в том числе уплата части добычи ей (а значит и государству), но даже без этого каперы приносят прямую прибыль CIOC — так как та является по сути единственным легальным посредником для продажи награбленного. Так что Компания в минусе не останется, и государству своя доля перепадает, но так как все идет через Компанию, то объемы процентов сильно зависят от того, в каком количестве она их задекларирует. Вообще, при описании всей АИшки до 1716 года надо помнить, что принцы Трастамара и их Компании — CIOC и CIOR — очень себе на уме, и масштабы махинаций со средствами там могут быть огромные. Как пример — «теневой серебряный флот». В реальности за взятку портовым чинам можно было провезти контрабандой огромное количество колониальных товаров. Но в АИшке вся инфраструктура под CIOC и CIOR! И взятку требуется давать уже не портовым чинам, а чиновникам Компаний. Причем сами Компании, в зависимости от ситуации в метрополии, могут блокировать подобные попытки контрабанды, а могут их вполне разрешать, неофициально, само собой — так как даже если брать взятку в размере 1/10 от… Подробнее »
++++++++++