Генерал Ермолов — регент при цесаревиче Александре (часть 1)

«Самое удивительное в этой истории — это то, что нас с тобой тогда не пристрелили».   

Николай I брату Михаилу после декабрьского восстания.

Исправлено по замечаниям форумчан.

У нас чуда не произошло, и 14 декабря 1825 года Россия лишилась сразу двух наследников престола. Радикальное крыло заговорщиков решило не полагаться на русское «авось» и детально изучило обширный мировой опыт дворцовых переворотов. В следствии чего, утром 14 декабря гвардейцы не отправились мёрзнуть на Сенатскую, а решили сходу взять Аничков дворец. Только их надеждам на захват жены и детей Николая, при помощи которых они собирались добиться отречения императора, не суждено было сбыться. Член Северного общества генерал Ростовцев, узнав о планах заговорщиков, посчитал ниже своего достоинства участвовать в столь гнусной авантюре и отправил своего адъютанта в Аничков дворец, чтобы предупредить о готовящемся нападении. Но и у атаманцев  не получилось переправить Императрицу с детьми к Николаю в Зимний – на всех проездах ко дворцу уже стояли заслоны из восставших гвардейцев. Тогда конвой решил вырываться из города. Сбив хлипкий кордон на выезде, они спрятали своих подопечных  в усадьбе сотника в одной из близлежащих деревень. Отправленные атаманцами посыльные в Зимний так и не пробились, и Николай, услышав стрельбу, с батальоном солдат и конвоем бросился на выручку семье, оставив Михаила собирать верные войска у Зимнего. Скачущий в голове колонны Николай попадает в засаду и погибает от первого же залпа изменников. Понимая, что теперь пощады от Михаила не будет, заговорщики устремляются на Дворцовую площадь и штурмуют Зимний. Защищая вдовствующую императрицу, погибают генерал Милорадович и Великий князь Михаил. Отчаянные поиски вдовы и детей Николая результатов не принесли. А наместник Польши – Великий князь Константин Павлович, узнав о событиях в столице, сбежал в Европу. На этом декабрьское восстание и закончилось.

Пока Трубецкой и Ко делили власть и решали как им лучше обустроить и поделить Отечество, у них появились многочисленные конкуренты. Сначала Персия, а потом и Турция объявили Российской Империи войну, дабы успеть урвать свой кусок бесхозного пирога. Полыхнула Польша, начались погромы и волнения крестьян в ряде центральных губерний. Зашевелились австрияки, стягивая войска к границе. Они «спрятали» у себя «чудом спасшегося русского царя Константина» и облизывали его, предлагая военную и финансовую помощь в подавлении восстания. Гвардия отказывалась идти воевать за никому непонятное ГКЧП, требуя обещанных ништяков здесь и сейчас. Короче, в Зимнем снова становилось жарковато.

И тут, весь в чёрном, в столицу прибывает геройский генерал Ермолов. Каждая из борющихся за власть группировок начинает тянуть его на свою сторону, понимая, что войска не пойдут против прославленного полководца.  К тому же, ходили слухи, что под Санкт-Петербургом стоят пришедшие с генералом дикие горцы, коим человека зарезать, что нос подтереть. Через приехавших с Ермоловым терских казаков, атаманцы передают генералу записку, в которой сообщают, что цесаревич с матерью и сёстрами живы и находятся под их охраной. Оценив обстановку и поняв во что его втянули, Ермолов ставит ГКЧП ультиматум и объявляет себя регентом при цесаревиче Александре, и перевозит беременную Александру Фёдоровну с детьми в Зимний, взятый под охрану прибывших с ним войск. Без смертей и тут не обошлось – многие заговорщики уже оценили возможности своего нового статуса и ни в какую не желали понижать градус. Но когда вместо просителя с конвертом в кабинет заходит пара злобных осетин с окровавленными кинжалами, поневоле задумаешься о бренности бытия.

Наведя в столице порядок, Ермолов пишет обращения к дворянству, народу и казачеству, где просит у них помощи и терпения в столь сложное для Отчизны время, со своей стороны обещая, что знает о тяготах и чаяниях русских людей и приложит все силы дабы их разрешить. И что как регент, станет воспитывать Александра II так, дабы по восшествии на престол тот со всем рвением продолжил начатое им дело. За неполную неделю Ермолов формирует новое правительство и ставит ему задачу по подготовке реформ и новых законов, после чего принимается за врагов, бунтовщиков и сепаратистов, действуя с не меньшей чем на Кавказе жестокостью. Крестьяне успокоились быстро, особенно, когда узнали, кто пришёл к власти — земля слухами быстро наполнилась. Да и татей, вдоль дорог казачками развешанных, все видели. А оно лучше спину гнуть, чем шею тянуть. Шляхта сдаваться не пожелала. Но после штурма Варшавы и начала зимы 26 года восстание в Польше пошло на спад. Персы запросили мира, как только к нашим войскам в Семиречье добавилось три казачьи, гвардейская и три пехотных дивизии с артиллерией. С турками возились дольше. Окрылённые победами в начале компании, османы дрались не в пример жестче. Но в итоге и они согласились на мир с сохранением довоенных границ, не переставая при этом вместе с персами гадить нам на Кавказе.  Там, с уходом Ермолова, горцы будто воспряли, и Бей-Булат чуть не захватил Грозную. Только новый проконсул Кавказа генерал Денис Васильевич Давыдов быстро доказал, что и воюет он не хуже брата, и жесткости с решимостью в нём ничуть не меньше. Австрияки отвели войска после первого поражения турок, так и не решившись напасть. Старушка Европа ещё помнила русское «Бистро!» и грохот «Единорогов».  В Вене, вокруг Великого князя Константина собралось больше сотни обиженных Ермоловым дворян,  лелеющих надежду на возвращение к «старым порядкам». Только австрийцы так и не добились от Константина Павловича ни внятного отказа, ни согласия даже на регентство, и вскоре его, вместе с прибившейся толпой дармоедов перестали водить по приёмам и балам, выделив беглому князю скромное имение в глубинке, которое тот мог покинуть только с разрешения рейхсрата. А оставшиеся без внимания и субсидий русские дворяне быстро разбежались по Европе в поисках лучшей кормёжки и насеста в высшем обществе.

К обязанностям регента Ермолов отнёсся со всей серьёзностью. Он лично корректировал программу обучения цесаревича, представленную ему Пушкиным, коего он назначил наставником Александра. А педагогов генерал предоставил выбрать самому молодому поэту с непременным условием, что никаких иностранцев и старых пердунов подле наследника быть не должно. Только мастерски владеющие предметом, свежо думающие и радеющие за судьбу Отечества люди, способные увлечь и вложить в наследника нужные знания и помыслы. Ермолов и полковника Мердера – бывшего воспитателя Александра обратно в юнкерское училище отправил, когда тот добился приёма и изъявил желание возобновить свою службу при цесаревиче. Хоть тот и из давно обрусевших, но всё-таки немцев, и никогда не сможет до конца понять русского народа с его загадочной душой. А значит и подле будущего русского Императора ему не место. Еромолов решил сам воспитывать Александра, для чего пообещал себе ежедневно уделять хотя бы час для прогулок и бесед с цесаревичем. Только отношения с Александром у генерала с самого начала не заладились. Тот долго переживал гибель отца, беспрестанно рыдая и не желая никого видеть. А узнав, что Карл Карлович больше не будет его воспитателем, и вовсе принялся устраивать истерики и требовать встречи с Мердером. Ермолова поведение цесаревича поначалу жутко злило. И эту злость он вымещал на зажравшейся дворцовой челяди, допустившей непотребное слюнтяйство наследника. Но такое его поведение только пугало Сашу, и генерал успокоился, принявшись терпеливо добиваться внимания и расположения столь ранимого для своих лет цесаревича.

Читая доклады министерств и комиссий, Ермолов хватался за голову и не знал с чего начать. Чтобы освободить крестьян, нужно было менять всю систему, принимать и переписывать большую часть законов. И куда не ткнись – всюду клин. Генерал чувствовал себя как та цапля на болоте: голову достанешь – хвост увязнет.  И на всё нужны деньги. Чёртова прорва денег! А казна пуста. В творившемся бардаке, революционеры без всякого контроля выгребли последнее, и концов тех денег теперь не найти. Были ещё банковские счета министерств на текущие проекты, но генералу мягко дали понять, что если он наложит руку на те суммы, то получит саботаж всей системы управления, кормящейся с этих денег.  Хоть и не любил Ермолов жандармов, но кажется, что без них тут никак не обойтись. Эти заворовавшиеся авгиевы конюшни нужно разгребать, и чем быстрее, тем лучше, а иначе он так и будет топтаться на месте.

Думаю, пока достаточно. Критика воспринимается адекватно. За ляпы сильно не бейте — в этом историческом периоде я пока плаваю по-собачьи. Но тем и интереснее поковыряться и посмотреть как всё устроено. (исправлено по замечаниям коллег )