На самом деле в СССР предпринимались попытки создать свои танки. В 1920-21 годах было выпущено полтора десятка «русских Рено» (более известных по названию головного танка — «Борец за свободу тов. Ленин»), которые по техническим характеристикам превосходили базовую машину — французский «Renault FT-17». В 1928-31 годах тысячной серией был выпущен довольно удачный танк МС-1 (Т-18), но он быстро устарел.

Однако отсутствие собственной инженерно-конструкторской школы давало о себе знать. Машины, разработанные к началу 1930-х годов, военных не удовлетворяли (например, харьковский Т-12), да и не успевали с их разработкой, а армии танки были нужны уже сейчас.

Содержание:

Миссия Халепского

В 1929 году было принято Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О состоянии обороны СССР», в котором ставилась задача в течение двух лет получить опытные образцы и начать производство современных танков.

18 декабря 1929 года Реввоенсовет СССР утвердил «Систему танко-тракторного автоброневого вооружения РККА» (она, в частности, предполагала применение крупных бронетанковых соединений в рамках т.н. «глубокой операции»).

Оставалось добыть где-то образцы танков.

В октябре 1928 года в США прибыла делегация советской компании «Амторг». Её задачей были переговоры с «Ford Motor Company» о закупке оборудования для Нижегородского автозавода (переговоры прошли успешно — 8 декабря 1932 года с конвейера сошёл первый ГАЗ-А, бывший лицензионной копией Ford Model A). Среди членов делегации был некто Иннокентий Халепский — всего-навсего начальник Управления механизации и моторизации РККА. Он, понятно, занимался не переговорами по поводу производства автомобилей (хотя они его тоже интересовали), а другими вопросами. В частности, он побывал на Абердинском полигоне, где увидел испытания опытного танка Т.1 «Cunningham». Машина (в действительности крайне неудачная, американцы от её выпуска отказались) его заинтересовала, и он даже добился решения о закупке 50 танков (любопытно, что Военное министерство США и сам президент Герберт Гувер отнюдь не возражали).

Весной 1930 года Халепский вновь посетил Великобританию и США. В первой была закуплена небольшая партия танков «Vickers Mk. E», который был принят в СССР к производству под индексом Т-26 (в 1939 году этот танк был самым массовым в мире — 11 384 тыс. шт.). В США он намеревался купить Т1, но тут конструктор Уолтер Кристи, с которым Халепский познакомился во время одного из предыдущих визитов, показал ему свой танк М1930. «И всё заверте…» (с).

вернуться к меню ↑

Концепция Кристи

Кристи, собственно, занимался разработкой колёсно-гусеничного скоростного танка.

Сама по себе идея колёсно-гусеничного движителя состояла в том, чтобы танк мог подъехать к полю боя на колесах, как автомобиль, а далее двигаться уже как танк, не боясь бездорожья. Смысл заключался в том, что гусеницы того времени имели очень ограниченный ресурс — быстро рвались, даже без воздействия противника. Переброска танков по железным дорогам (даже быстроукладываемым узкоколейкам конструкции Поля Декавиля, в РККА называемым «декавильками») предполагает их наличие и долгую загрузку-разгрузку. Большегрузных автомобилей вроде трейлеров, которые перевозят современные танки, тогда было мало.

В 1920-30 годах в европейских странах (Франция, Чехословакия, Швеция) было разработано несколько вариантов колёсно-гусеничных танков, которые в основном были признаны неудачными — механизмы подъёма-опускания колёс и гусениц были слишком тяжёлыми и громоздкими.

Кристи предложил увеличить диаметр опорных катков до размера автомобильных колёс, поставить «свечную» подвеску («свечи»-пружины, надетые на металлические стержни), установить привод на задние катки, а два передних катка сделать управляемыми. Танк со снятыми гусеницами превращался в колёсную бронемашину с колёсной формулой 2×8. Эта схема не требовала сложных механизмов — экипаж просто снимал гусеницы и закреплял их на надгусеничных полках.

Что касается скорости, то танковые теоретики того времени исходили из двух мотивов.

Во-первых, танки должны были иметь возможность быстро перебрасываться к полю боя, особенно в случае вражеского прорыва. В 1939 году эту тактику блестяще продемонстрировали советские танкисты в бою у горы Баин-Цаган в Монголии — японская пехота была сметена до того, как успела построить полноценные укрепления.

Во-вторых, считалось, что высокая скорость затруднит наведение на танк вражеской артиллерии на поле боя (это уже потом выяснилось, что езда по перерытому полю со скоростью больше 10-15 км/ч несовместима с прочностью механизмов танков и голов танкистов).

Ходовая часть танка Кристи в совмещении с мощным авиационным двигателем позволила одной из его конструкций разгоняться на аэродроме до скорости свыше 110 км/ч при собственной массе 9 тонн (для сравнения: серийный британский Vickers Medium Mark II при массе 12 т разгонялся аж до 21 км/ч).

Удивительно ли, что Халепский моментально утратил интерес к Т1 и тут же начал переговоры о закупке танка Кристи?

вернуться к меню ↑

Детективная история

28 апреля 1930 года СССР купил два танка M1940 с технической документацией и лицензией на производство за $60 тыс. (для одобрения этой сделки Кристи пришлось заручиться поддержкой начальника штаба армии США Дугласа МакАртура).

Летом 1930 года Кристи показал Халепскому танк М1931. Тот особого интереса к модели, не соответствующей упомянутой выше системе вооружения РККА, не проявил. Тем не менее, в июне 1930 года конструктор и представители УММ РККА договорились о поставке двух танков в полной комплектации, с конструкторско-технологической документацией и правом на их изготовление в СССР. Общая стоимость сделки составила $160 тыс.

Интересно, что сделка заключалась на честном слове — без подписания официального договора (надо думать, что Кристи «оптимизировал налогообложение») — и её элементом был выезд Кристи на работу в СССР — довести конструкцию и наладить серийный выпуск. Заключение сделки ускорило то, что с Кристи вела переговоры и Польша, которая считалась основным военным противником СССР (кстати, поляки машину купили и даже выпустили один экземпляр своей модели 10ТР).

21 ноября 1930 года РВС СССР принимает решение о производстве танков Кристи в СССР. В это же время танк получил своё имя — БТ («быстроходный танк»). Обычные танки, даже плавающие, имели индекс «Т», но танк Кристи в систему действительно не укладывался — Халепский не соврал.

К середине декабря 1930 года два танка без башен и вооружения были полностью готовы. Кристи уведомил Госдеп (который, как правило, протестовал против поставок вооружений СССР) о продаже «Амторгу» двух коммерческих тракторов. «Подмена» была обнаружена уже на корабле, но Кристи отстаивал свою точку зрения — трактора, мол, а у представителей Военного министерства глаза не на том месте и вообще…

Соглашение между сторонами выполнено до конца не было. Кристи недопоставил башни и вооружение (тогда не удалось бы представить танки тракторами) и не передал всю документацию (наверное, как гарантию трудоустройства). СССР удержал $25 тыс. Кристи обиделся и в Союз не приехал. Зато в США его не только не наказали, но и сочли «жертвой большевизма», закупив семь танков (в серийное производство они не пошли). Недостающую документацию стырили для советского представителя помощники Кристи.

вернуться к меню ↑

Производство

13 февраля 1931 года Постановлением РВС СССР танк был принят на вооружение с войсковым обозначением БТ-2.

Первоначально танк собирались производить на Ярославском автозаводе. Но завод не был готов к столь ответственному заказу. Ленинградский завод «Большевик» (бывш. Обуховский) был перегружен заказами. Оставался ХПЗ, конструкторский коллектив которого только что закончил работу над танком Т-24, который решено было не производить, а завод уже имел опыт производства тракторов «Коммунар».

Американская машина была очень «сырой», башни и вооружения вообще не было, запас американских авиадвигателей «Либерти» был ограничен, и надо было думать о его замене на мотор отечественного производства. Для доработки танка в мае было создано новое конструкторское бюро. Правда, харьковчане не рвались дорабатывать «чужую» машину, но у заказчика нашлись аргументы… Именно с работы в этом КБ начался конструкторский опыт Александра Морозова.

К 7 ноября 1931 года были выпущены три первых танка, два из которых приняли участие в параде на Красной площади. Всего же ХПЗ выпустил свыше 620 БТ-2.

Позже танки эти неоднократно модернизировались, появились варианты БТ-5 (1933 года, выпущено 1884 шт.) и БТ-7 (1935 года, выпущено свыше 5,7 тыс. шт.).

Для всех этих машин была характерна преемственность конструкции и уникально высокая скорость — свыше 50 км/ч в гусеницах и свыше 70 км/ч — на колёсах.

Позже на основе конструкции БТ был построен Т-34, а вершиной развития этой ветки стал Т-55. Впрочем, современные машины Т-64, Т-72 и Т-80 тоже сохраняют определённую преемственность, если не конструктивную, то историческую, с танком Кристи.